Убить голыми руками - [41]

Он гнал машину по шоссе, направляясь к резиденции КМК. Куяме удалось полностью восстановить душевное равновесие. Утренний поток схлынул, дорога была относительно свободной. Машина слушалась малейшего движения водителя, и Куяма наслаждался ездой. Он вставил в магнитофон американскую кассету, и теперь ему казалось, будто вчерашний день – всего лишь дурной сон.

Он припарковал «ниссан» перед зданием офиса. Швейцар в униформе бросился стремглав, чтобы распахнуть дверцу. Вот что значит прибыть в роскошном черном лимузине. Кабинет директора-распорядителя помещался на третьем этаже. Куяма решил, что он достаточно глубоко проник в закулисные тайны КМК и кинопромышленности, чтобы позволить себе строить предположения. Директор наверняка окажется профессиональным менеджером, именно он представляет интересы Джонни Адзато и правления акционерного общества – этого скопища бездельников. При виде директора Куяма подумал, что не ошибся. Господин Миура казался типичным образчиком прилежного японца. Невысокого роста, в очках, учтивый, скромный. На таких вот трудягах и держатся заводы, конторы, акционерные общества. Такой господин Миура по пять лет не пользуется отпуском, а потом едет отдыхать в Европу. Дорвавшись до крепких европейских напитков, напивается допьяна, фотографирует всех своих спутников подряд, а те в свою очередь запечатлевают его, послушно таскается по всем музеям Парижа, а затем в Лидо, глотая слюнки, пожирает глазами обнаженных танцовщиц, похожих одна на другую как две капли воды. Конечно, в баре ему достается самое скверное место, а шампанское наливают из початой бутылки. И тут взгляд Куямы перешел на развешанные по стенам старые фотографии и афиши.

– Вас тогда и на свете не было, – директор приветливо улыбнулся. – Мое имя больше скажет вашим родителям.

Теперь и Куяма сообразил, что к чему. Ну, конечно же, это Сигэки Миура, прославленный киноактер довоенной Японии! Можно бы предположить, что эта легендарная личность давно уже перекочевала на страницы истории кино, и вот вам – неожиданная встреча в директорском офисе. Куяма и это воспринял как признак, что удача не покинет его сегодня. Стоит ему рассказать дома об этой встрече, и ему простят самовольство с машиной. Кто бы мог подумать, что этот невзрачный человечек в молодости был кумиром его матери!

Миура наслаждался, видя его смущением

– Удивлены? Не вы первый…

– Не случайно люди удивляются. Вам бы заниматься искусством, а не в конторе… – Куяма запнулся. Он хотел сказать: «а не прозябать в конторе», однако, обведя взглядом кабинет, вынужден был признать, что не прав.

– Полно, мой друг! Надо уметь вовремя уйти. Я ведь выступал в амплуа первого любовника. Вы хоть представляете себе, что это значит? Если представляете, тогда хорошо. А теперь взгляните на меня и скажите: можете вы вообразить меня в роли первого любовника? Нет? Вот видите, поэтому я занимаюсь бизнесом, а не искусством.

– Гм… Вероятно, какого-то похожего решения ждали и от Адзато?

– Конечно. Правда, он еще не исчерпал своих возможностей. Ему просто надо было сделать передышку. Или изменить типаж… я уж не знаю. А вы, я слышал, расследуете дело о смерти несчастного Джонни?

– Да, – Куяма не сумел скрыть гордости. – Я хотел бы получить кое-какую информацию.

– Пожалуйста, – Миура королевским жестом обвел кабинет, словно желая сказать: все, что здесь есть, – к услугам полиции.

– Меня интересует вот какой вопрос: не собиралась ли компания в последние месяцы уволить кого-либо из работников студии – к примеру, ассистента режиссера – за злоупотребление наркотиками?

В Миуре мгновенно проснулся директор, тотчас же отодвинув на задний план актера.

– Что вы подразумеваете под «последними месяцами»? Два месяца, полгода?

– Н-ну… – Куяма подождал, вдруг этой невнятной подсказки окажется достаточно, однако Миура предпочитал точность. – Скажем, пусть будет год, – рискнул он.

– К вашим услугам. – Миура действовал быстро и энергично. Тотчас же отдал по телефону распоряжение собрать необходимую информацию. Куяме казалось, он видит, как человек на другом конце провода в свою очередь звонит куда-то, и так далее, до бесконечности. Но, судя по всему, дело обстояло проще. Ответ пришел через несколько минут, и полицейский инспектор вынужден был признать, что, хотя КМ К и является кинофирмой, заправляют ею отнюдь не артистические натуры.

– Вы интересовались, собирались ли мы кого-нибудь уволить за пристрастие к наркотикам, не так ли?

– Да, – удивленно ответил Куяма.

– Ну так мы не только собирались, но и уволили одного ассистента. Три месяца назад.

– И Адзато не сумел ему помочь?

– Джонни? Чем он мог бы ему помочь? Он не имел к этому делу никакого отношения. Куяма был просто поражен.

– Вы хотите сказать, что Адзато даже не пытался как-то вступиться за этого беднягу?

– С какой стати ему было вступаться? – настал черед Миуры удивляться.

Бывший первый любовник явно не принадлежал к категории людей мягкосердечных. Куяма рассудил, что в задачи центрального отдела расследования убийств не входит объяснять чиновникам, с какой стати люди иногда должны вступаться друг за друга. Поэтому он предпочел попросить адрес уволенного ассистента. Миура снова набрал какой-то номер, а затем с насмешливой улыбкой продиктовал: