Убить Герострата - [4]

Дело в том, что все без исключения, даже моя мама, не говоря уже о Мишкиных родителях, у которых мы после свадьбы поселились, были уверены, что я обманом женила его на себе. Отношение ко мне было соответственным. Промаявшись пару месяцев, мы переселились к моим. Мама была не слишком довольна, но Эдуард, который на протяжении четырнадцати лет относился ко мне со швейцарским нейтралитетом, воспринял это спокойно. Он, похоже, ничего и не заметил. Скоро мы все узнали, почему.

Все эти годы он работал там же, в санатории, у него был свой кабинет, который он частенько использовал для скорострельных огневых контактов с отдыхающими дамочками. Так сказать, не отходя от кассы. Мама, конечно, догадывалась, но закрывала глаза, полагая, что негулящий мужчина в Сочи - это нонсенс. Главное, что возвращается домой. И вот однажды Эдуард возвращаться домой отказался. На той же самой кушетке, где вылупился их с мамой священный союз, вспыхнула новая страсть, на этот раз с молоденькой москвичкой. Девчонка уехала, Эдуард, не взирая на мамины слезы и уговоры подумать, подал заявление на развод и уехал за ней. Потом он появился на суде, получил все полагающиеся бумажки, забрал кое-какие вещи и исчез совсем, хотя из квартиры выписываться не стал. Мама поплакала, поплакала - и вернулась в Питер.

Так мы с Мишкой остались одни. И жилось нам весьма скверно. В смысле, голодно. Подкармливать нас было некому. Мишкины родители уперлись: раз уж вам приспичило жениться в восемнадцать лет, будьте добры обеспечивать себя сами. В общем-то, они были правы, но нам от этого было не легче. Я нашла несколько частных уроков, которые заключались в написании за оболтусов сочинений и прочих письменных работ по литературе. Этого хватало, чтобы заплатить за квартиру, коммунальные услуги и купить проездной. На еду опять-таки не оставалось. У Мишки были большие претензии, пост охранника или продавца мороженого его почему-то не прельщал. Он предпочитал быть бедным, но гордым. Репетиторы по истории были никому не нужны. Я покупала капусту и делала ленивые голубцы. Иногда в них добавлялись порезанные тоненькими кружочками сосиски.

И вот однажды фортуна то ли улыбнулась нам, то ли окончательно отвернулась, но Мишка выбился в люди. Каким-то загадочным макаром он влез в автомобильную мафию, сначала самой что ни на есть “шестеркой”, потом резво пошел в гору. Не могу сказать, что мне это очень нравилось. По моим понятиям, в бизнесе люди долго не живут. Единственный вариант: хапнуть побольше, побыстрее убежать и спрятаться. Что все и делают. Мне это было неприятно. Мишка орал на меня, как резаный, и я сдалась. Закрыла глаза и стала ждать, когда ко мне придет соболезнующий милиционер (так что визит капитана Зотова - это просто оживший давний кошмар).

Но милиционер так и не пришел, а денежек у нас становилось все больше и больше. Мы приоделись и отъелись. К тому самому моменту, когда нам вручили дипломы, Мишке удалось купить подержанный джип, отремонтировать квартиру и оборудовать ее по самое не хочу. Увалов продолжал вкалывать в своей мафиозной конторе, а я мыкалась без дела. Репетиторство мне надоело, преподавать русский язык в школе - об этом без содрогания нельзя было и думать.

Однажды я сидела дома одна и от нечего делать слушала радио. Местную станцию. Тогда она была у нас в Сочи единственная и только поэтому считалась Супер. Началась какая-то дурацкая игра, я взяла и позвонила в надежде выиграть билеты на дискотеку. И выиграла. Правда, не билеты, а майку с логотипом. Делать было нечего, я потащилась по дождю в гору за какой-то там майкой. Нужна она мне была! Но упертость - великое дело. Получив приз, я предложила себя в качестве бумажного работника с высшим образованием, владеющего компьютером и отчасти иностранным языком. Самое удивительное, что меня взяли! Редактором отдела новостей.

Мишка отнесся к этому скептически-философски: хочется бабе с ума сходить - пусть ее. Повскакивает недельку в полшестого и успокоится. Для моей совиной натуры это действительно было непросто, и первым моим утренним желанием было немедленно уволиться. Но, добравшись до станции, я уже просыпалась, и увольнение откладывала. Поначалу мне все безумно нравилось. Эдакая неофитская эйфория! Потом-то я поняла, в какое дерьмо вляпалась, но делать было нечего. Ничего лучшего на горизонте не маячило, а снова сидеть дома представлялось мне еще большим злом из двух возможных.

Получив первую зарплату, я пригласила Мишку куда-нибудь посидеть. Исключительно на мои деньги, которые позволяли навестить разве что пивбар “Золотой петушок”.

Посиделки проходили в нашем традиционном забавном стиле: молча и уныло. Казалось, лимит положенных нам разговоров исчерпался где-то курсу к третьему, и все наше общение, кроме бытовых моментов, сводилось к пятнадцатиминутному обмену новостями за ужином. Мы сидели и наливались пивом. Я ела уже второй аджарский хачапур, похожий на средних размеров лодку, и во все хачапурьи корки - про себя, разумеется - проклинала свою затею. Лучше купила бы себе что-то или пошла с девчонками “по пирожным”.