Убить демона - [2]
Вихрь движений — старик не ставил блоков, он просто переставал быть там, куда бил противник.
Нет, он не был мастером рукопашного боя, не был знатоком боевых искусств — он был специалистом по плаванию. По плаванию в информационных потоках. Стоя напротив противника, он думал вовсе не о том, как пробить его оборону. Он делал то, чем занимался почти постоянно, от чего получал удовольствие и удовлетворение — он анализировал свежую порцию информации: оказывается, здесь есть бойцы! Значит, есть школа или школы. Учат серьезно, наверное, с детства, но кто и зачем? А мыслей сейчас у этого парня нет никаких — он весь в поединке. Как бы его раскрутить, чтобы выяснить, откуда он взялся?
Новая атака: старичок, вероятно, устал — годы, ясное дело! Один удар почти достиг цели, второй! Старика отбросило к корявой стене дома, грубо сляпанной из обломков кирпичей и цементного раствора. А противник не играет — дерется насмерть и сейчас будет добивать. Трудно, очень трудно непосвященному увидеть, как мастер наносит прямой добивающий в голову, где уж там увернуться: неуловимо мелькнет что-то в воздухе, и лицевые кости превратят в кашу мозг проигравшего.
Он мерил расстояния инстинктивно, не задумываясь, и никогда не ошибался. Но сейчас ему показалось, что он все-таки ошибся: кулак должен был остановиться в глубине черепа противника, не достигнув стены, к которой тот прислонился, а преграда оказалась ближе. Он мог бы попытаться пробить и кирпичную стену, но для этого нужен иной настрой, другая концентрация воли. Он наносил удар по мягкой для него цели, но стена оказалась ближе, и дикая боль дробящихся суставов пронзила все тело, туманя мозг.
Нет, стена осталась на месте, просто живучий старикашка, опершись о нее спиной, встретил смертельный удар открытой ладонью выставленной вперед руки. Хрустнули кости, и мозолистый кулак в стариковской ладошке потерял форму.
— Откуда ты, милый? Где учился? Ну, вспоминай! Ты здесь случайно или послали?
Нет, бесполезно: он ни о чем не думает, он концентрируется для ответного удара. Вот это подготовка! Ну, ладно, будем прощаться:
— Скажи что-нибудь перед смертью, сынок! Или помолись — ты же грешен?
Вместо ответа — хрип, и пошел удар ногой в шею сбоку. Но никакой шеи там уже не было: старичок стоял рядом и смотрел, как уже мертвое тело крутанулось по инерции на опорной ноге и неуклюже рухнуло на землю.
Только победителю это было уже не интересно: он внимательно, изо всех сил вслушивался в окружающий мир, пытаясь уловить признаки чьего-либо внимания к происходящему. Нет, кажется, ничего. Поблизости за стенами домов много людей — их мысли и чувства создают однообразный унылый фон, на котором ничто не выделяется — вот и хорошо!
Старичок отыскал и надел свои туфли, а затем, воровато оглянувшись, принялся снимать с убитых пояса с оружием, нашейные цепочки, шарить по карманам. Надо бы забрать и обувь, но уж больно не хочется возиться — и так сойдет! Ему не нужны были эти вещи, но неограбленные трупы обязательно привлекут внимание, станут предметом пересудов, кто-то может и его припомнить. А вот ограбленных покойников, пожалуй, никто и не заметит — обычное дело! Он свернул трофеи в небольшой тючок, обмотал его собственным пояском и побрел туда, где в темноте летней ночи начинались непролазные заросли склона Священной горы.
Как только последние дома остались позади, старичок переменился. Он улыбался, двигался легко и свободно, безошибочно прыгал в темноте с камня на камень, скользил между кустами, без всяких усилий уклоняясь от колючек. Он выбросил тючок с трофеямии, сбросил туфли, разорвал и оставил на ветках халат. Как хорошо: больше не надо притворяться, контролировать движения, следить за всем миром сразу! Скоро он будет наверху; может быть, там сейчас те, кто нужен ему больше, чем информация, больше, чем еда. Кстати, о еде!
Серая тень бесшумно скользнула между камнями: сейчас она появится вон там! Старичок изменил направление очередного прыжка, беззвучно приземлился и — оп-ля! Ухваченная за хвост пальцами ноги в воздухе билась крупная крыса. Старичок подбросил ее в воздух, бесстрашно поймал руками и писк тут же прекратился. Через несколько мгновений в кусты полетела шкурка, снятая чулком, а чуть позже и чисто обглоданный скелетик. А старичок опять бежал — прыгал по склону, облизывался и довольно бурчал:
— Хороши, твари! И везде-то они есть, нигде не дадут пропасть…
Темнота совсем сгустилась — ни Луны, ни звезд, все небо в тучах, да и какая сейчас Луна? Но странный этот мир, очень странный. Вроде бы все, как у людей, все, как положено, но что-то тут не то… Как это сформулировать? Ага, вот: незамкнутая система! Незамкнутая информационная система! Что-то откуда-то поступает, что-то куда-то уходит и исчезает бесследно… Очень интересно, очень смачно…
Не прекращая стремительного бега, старичок млел от предвкушения удовольствия: он сольется с сознаниями тех, кто любит его, растворится в них, оставив себе лишь логику и волю, и будет решать задачку…
Подъем стал более пологим, а кусты густыми и низкорослыми — это ненадолго: скоро они кончатся, и начнется голый каменистый склон…
При испытаниях нового прибора для изучения слоев горных пород произошла авария. Семену Васильеву осталось только завидовать своим товарищам: они погибли сразу, а он оказался заброшен на десятки тысяч лет назад – в приледниковую степь, где бродят мамонты, носороги и саблезубые тигры. Где сошлись в смертельной схватке две расы, которых потомки назовут неандертальцами и кроманьонцами.Семен не новичок в тайге и тундре – он геолог с многолетним стажем, но сейчас у него ничего нет, кроме старого перочинного ножа и любви к жизни.Он научится убивать мамонтов и побеждать в схватках с троглодитами, но этого недостаточно, чтобы стать полноценным мужчиной-воином первобытного племени.
Бескрайняя степь стала тесной: гибнут мамонты, кроманьонские племена воюют друг с другом и между делом истребляют последних неандертальцев. Семен Васильев научил свое племя запасать пищу, лепить глиняную посуду, строить лодки и ковать клинки из метеоритного железа. Хватит ли этого, чтобы выжить и победить врагов?Вновь и вновь Семен натыкается на следы чужого вмешательства. Он уже знает, что у представителей высокоразвитой цивилизации есть план ускоренного развития человечества: приледниковые степи должны превратится почти в пустыню – тундру и лесотундру, исчезнут крупные млекопитающие, а уцелевшие туземцы будут вынуждены заняться земледелием.
Древний мир, ставший уже привычным для Семена Васильева, начинает стремительно меняться: снегопады, бураны, ураганы. Люди Мамонта никогда не делали запасов продовольствия, не строили теплых жилищ. В новых условиях они обречены на гибель, если не изменят вековым традициям. Мало того, что Семен должен выручить из беды свое племя – ему предстоит дальний путь. Он почти не надеется спасти любимую женщину – лишь отомстить ее похитителям, творцам глобальной экологической катастрофы…
В нашем мире Семен Васильев увлеченно занимался геологией. Только судьба уготовила ему иную карьеру: стать воином кроманьонского племени, охотником на мамонтов.Тысячи лет в приледниковых степях идет война – двум человечествам не ужиться вместе. Одни отрезают врагам головы, другие всего лишь снимают скальпы. Пытаясь остановить бойню, Семен попадает в плен к неандертальцам. Он давно научился побеждать с оружием в руках, но поединок с чужой верой, с иным мировоззрением он проигрывает – и оказывается на ложе пыток…
Геолог Семен Васильев оказался в каменном веке не по своей прихоти. Начав новую жизнь с нуля – с собирания ракушек на речной отмели – он сумел не только спастись, но и найти достойное применение своим способностям в девственном мире Мамонта.Однако вскоре началась экологическая катастрофа. Резко изменился климат, голод и междоусобицы грозили погубить и людей, и животных.Когда первые кровавые битвы остались в прошлом, Семен очутился в роли неформального лидера нескольких кроманьонских племен, толпы неандертальцев и группы реликтовых, гоминид-питекантропов.
Вовсе не честолюбие, а жестокая необходимость сделала бывшего ученого-геолога неформальным лидером «народа Мамонта», который объединяет кроманьонские племена, неандертальцев и питекантропов. Как ими управлять? Решение подсказывает сама жизнь – племя, ставшее для Семена Васильева родным, превращается в «касту» правителей, каждый из которых вправе вершить суд и расправу. Вот только сыну вождя, чтобы попасть в эту касту, нужно пройти множество испытаний и суровейшую выучку. В этой школе плохая оценка означает смерть, хорошая – посвящение в воины.
Как вы поступите, если будете знать, что случится завтра? А если узнаете свое будущее на месяц? Или на год? Если предначертано нечто пугающее и ужасное… Только точной даты нет… А каково это — знать, что всем ваших близким грозит неминуемая гибель? Может, они и выживут, но их существование станет таким тяжким, что они будут искренне завидовать мертвым… Кто сможет спасти вас от судьбы более горькой и мучительной, чем смерть? Кто сможет изменить себя так, что изменит целый Мир?
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Он очнулся по ту сторону арки среди тысяч людей, не помня своего имени. Единственное, что сообщили — на следующий этап пройдет только половина. Остальные — умрут. И кто же станет покровителем безымянного человека, что волею судьбы скоро обретет новое имя?
Давным-давно, в волшебной стране Эквестрии… на смену идеалам дружбы пришли алчность, паранойя, война. В итоге мир был уничтожен огнём бесчисленных мегазаклинаний и цивилизация, какой её знали раньше, перестала существовать. Но город Хуффингтон выстоял. Мир раскололся, но зловещие, пропитанные радиацией башни «Ядра» остались стоять. Ранее — центр научных исследований военного времени, ныне — потрепанный временем дремлющий город, полный отравленных тайн и опасных сокровищ. Неуверенная в себе кобыла-единорог, обременённая чувством вины, оказывается втянута в паутину интриг Хуффингтона.