Убить Бобрыкина: История одного убийства - [21]
— Твое какое дело?
— Так..
— А так у черта под хвостом, — сказала мать.
Сквозь занавеску тускло засмотрел фонарь подъездный, между оконных рам пылились мотыльки. По кухонным углам сгустилась синева, огромными тенями; шурша в лампадном круге, скользила моль. Мать новости включила, и, губы трубочкой сморча, пила вприкуску кипяток остывший, макая челночок, чтоб зубы не крошить. «И-эх!», — подумал он, и снова задремал.
Стучали спицы, ниточка тянулась, на дне корзинки шерстяной клубок скакал, и ловко петелька к петельке ложилась пряжа бабушке в колени. Бабушка Тамара на стуле вместо матери сидела, шапку Шишину вязала. «Умерла, а сниться…», — во сне подумал он, и хмуро посмотрел со стула, как бабушка Тамара вяжет шапку, хотя и умерла.
Он шапок не любил. «Наденешь шапку, — думал он, — под ней жужжит, кусается, и ползает, как будто голову в осиное гнездо засунул…»
— Шапку вяжешь?
— Шапку…
— Баба, не вяжи мне шапки!
— Это не простая шапка. Шапка-невидимка! Её наденешь, да и нет тебя. А снимешь — вот и ты! Хоть кассы грабь, хоть в поезд без билета, — пообещала бабушка Тамара.
«Хитро…, — подумал он. — Надену шапку, нож возьму кухонный, пойду на лестницу, Бобрыкина зарежу», — и с нетерпеньем ждал, когда повяжет бабушка во сне свою чудную шапку.
Бабушка Тамара позвала. Он слез со стула, подошел, и низко бабушка покойница Тамара шапку натянула, низко… на глаза.
— Ничего не видно…
— Тебе не видно, и тебя не видно, — сказала бабушка Тамара и пропала. Он заморгал со сна, увидел мать.
— Чего тебе? — спросила мать.
— А помнишь, шапка у меня была?
— Мне дурь чужая память не отбила, чего ж не помнить? Помню! На трюмо. Где бросил, там лежит.
— Не эта шапка, та, другая…
— Другие шапки, Саша, пусть другие носят, — сказала мать, — а ты своим умом живи, и под своей!
«Своим сама вяжи…», — подумал он и вышел, в коридоре на колени опустился возле шкафа, и с нижнего на верхний стал перебирать.
— Вот так я есть! — сказал однажды Шишин Тане, и бабушкину шапку натянул до подбородка. — А так вот нет меня! Теперь могу куда угодно так пойти и банк ограбить, никто и не увидит, поняла?
— Ага, — сказала Таня.
— Ограблю банк, в Австралию поедем, да?
— Поедем, — согласилась Таня.
— О! Шишкин лес! Здорово, человек без головы! — сказал Бобрыкин ненавистный, и, сдернув шапку за помпон, на мяч футбольный надел ее и гол забил. «Четыре гола…», — вспомнил он.
«А всех прощать другого дурака ищите, — думал, из старой шапки вытрясая на пол моль и мандаринную труху, и шапку натянув пониже выскользнул за дверь. — Убью Бобрыкина, и точка. Хватит! Не убивать бы мог его, конечно, но все-таки уж очень ненавижу и убью…»
Танюша открывать пошла, звонок дверной услышав, откинула глазок, и увидав переступавшего от нетерпенья Шишина, в натянутой под горло старой шапке с заячьим помпоном, накинула цепочку и на цыпочках от двери отошла.
Бобрыкин ненавистный по черной лестнице, насвистывая, поднимался, Шишин хмуро сверху вниз смотрел.
— Здорово, Козаностра! А тебе идет, брателло! Один совет: ограбишь банк, ложись на дно…
Глава 15. Изумрудный город
— Чего полез, чума? — спросила снизу мать, и Шишин хмуро посмотрел с буфета.
— Бутылку зеленую ищу, пустую. У тебя была.
— Под уксусом она. Тебе зачем?
— Без уксуса была, — сердито буркнул он.
— Что было, то прошло, по прошлому девятый день поминки, дурень! Слезай мне, ну?! — велела мать, и Шишин слез, и в комнату свою пошел, на дверь закрылся. Думал, вспоминал…
— Идем! — однажды Шишину сказала Таня.
Он со скамейки встал, пошел за ней. Танюша шла, под ноги глядя, сапожком сковыривая наледь так, как будто что-то на земле искала.
— Чего ты потеряла?
— Ничего.
— А что тогда ты ищешь, если ничего? — он думал, ищут только то, что потерялось.
— Изумрудный город.
— А… — И долго они бродили по дворам, туда — сюда, искали Изумрудный город. Было холодно и некрасиво. Старый серый снег лежал повсюду, серые тянулись тротуары к серым люкам, с серых веток с тоской смотрели птицы, серые ободранные кошки пересекали путь, на сером серым март дорисовывал февраль.
Танюша наклонилась, стеклышко зеленое подняв с земли о куртку вытерла, и сжав меж пальцев, поднесла к лицу, и через стеклышко куда-то посмотрела.
— Нашла? — поинтересовался он, «не потеряешь — не найдешь» — так говорила мать, найдя сберкнижку, паспорт, или направленье на анализ.
— Нашла… — сказала Таня, протягивая Шишину стекло.
Он взял его, и ничего не понимая, смотрел, вертел в руке.
— Не так! Смотри через него!
Зелеными щеками улыбаясь, в зеленой куртке и зеленой шапке, в зеленых сапогах, колготках и с зеленым носом стояла Таня, за спиной ее зеленое, как светофор, включилось солнце; в зеленом небе салатовые плыли облака, зеленые сугробы лежали на земле зеленой у подъездов, и окнами зелеными смотрели зеленые дома. Зеленая ворона, нахохлившись, сидела на заборе, и забор, который раньше не по настоящему зеленым был, стал через стеклышко по-настоящему зеленым…
— Изумрудный город… — догадался он.
— А то! — сказала Таня, и дальше шли, меняясь стеклышком, и стеклышком меняя ненастоящий черно-белый город, на город настоящий, что нашли.
— Иди, сходи куда-нибудь, — увидев Шишина, смотрящего сквозь банку, сказала мать. — Торчишь в дому как тать, смотреть темно…
Александра Николаенко – художник, писатель. Окончила Строгановский университет, стала одним из самых молодых членов Московского союза художников, иллюстрировала детские и взрослые книги. В 2017 году стала лауреатом премии «Русский Букер» за дебютный роман «Убить Бобрыкина». Федя Булкин живет с бабушкой, а родители его в командировке – строят Град Небесный. Главная Федина мечта – добраться туда, к ним. Для этого он учит таблицу умножения, пишет письма Деду Морозу и Ленину, спорит с Богом и, конечно, взрослеет, не забывая откладывать деньги в кошку-копилку на билет до Града.
Антон Павлович Райский, немолодой, некогда популярный писатель, от безделья плюет с балкона в соседей. Однажды утром он, плюнув в очередной раз, случайно попадает плевком на лысину знаменитого критика Добужанского.Напуганный и несчастный, Антон Павлович находит себе утешение в шахматах: расставив на доске фигуры, он называет именем оплеванного Добужанского черную пешку и с удовольствием «съедает» опасного критика.Следующим днем Добужанский ломает шею.Вечером Антон Павлович вновь обращается к шахматной партии…Все идет согласно воле игрока, пока тот внезапно не понимает, что сам стал фигурой на этой доске.
Если бы вам кто-нибудь сказал, что у вас на плече сидит шушера? Разве вы бы поверили? А они, между прочим, вполне реальные жители большого города, только невидимые нашему глазу. Вот и устраивают эти шушеры неприятности простым гражданам. А еще то светофор неожиданно встанет на пути, то кодла повстречается, то ведьма в окне напротив, то черт, призывающий сделать доброе дело…В общем, стоит быть начеку: скучать точно не придется!
Трудно найти человека, который бы не вспоминал пережитые им 90-е годы прошлого века. И каждый воспринимает их по-разному: кто с ужасом или восхищением, кто с болью или удивлением… Время идет, а первое постсоветское десятилетие всё никак не отпускает нас. Не случайно на призыв прислать свои воспоминания откликнулось так много людей. Сто пятьдесят историй о лихих (а для кого-то святых) 90-х буквально шквалом ворвались в редакцию! Среди авторов — бывшие школьники, военные, актеры, бизнесмены, врачи, безработные, журналисты, преподаватели.
Да здравствует гламур! Блондинки в шоколаде. Брюнетки в шоколаде. Сезон шоколада! Она студентка МГУ. А значит — в шоколаде. Модный телефон, высокие каблуки, сумки от Луи Виттона, приглашения на закрытые вечеринки. Одна проблема. Шоколад требует нежного отношения. А окружающие Женю люди только и делают, что трут его на крупной терке. Папа встречается с юной особой, молодой человек вечно пребывает «вне зоны доступа», а подружки закатывают истерики по любому поводу. Но Женя девушка современная. К тому же фотограф в глянцевом журнале.
Молнегорск окутан тайной. Многие ее хотят разгадать, стремясь попасть за Стену внутри города. А теперь, после очередного загадочного убийства и изоляции района, искатели приключений нахлынули с новой силой. И не все из них остались в живых, по возвращению домой. Полиция в замешательстве, ведь люди умирают дома, без следов насилия, за закрытыми дверьми и с каждым разом это все меньше похоже на случайность. Александра загадочные события также не обходят стороной, и он оказывается в самом их центре. Едва отпраздновав 16-летие он понимает, что с ним что-то не так.
Герои рассказов – простые люди, которые нас окружают. Что их тревожит? Чем они озабочены? С первых страниц становится ясно, что это не герои, а, скорее, антигерои – во многом ограниченные, однобокие личности, далёкие от чеховского идеала. Сюжет центрального рассказа «Стезя» – это история о маленьком человеке. Забившись в квартиру-каморку, он, как рак-отшельник, с опаской взирает на окружающий мир. Подобно премудрому пескарю Щедрина или Обломову Гончарова, он совершенно оторван от реальности, но не лишён проницательности и пытливого дерзкого ума.
В сборник прозы ленинградского писателя, лауреата Государственной премии РСФСР, включены новая повесть «Свирель на ветру», а также ранее издававшиеся повести «Первые проталины» и «Орлов».
В повести ставятся острые нравственные проблемы неуставных отношений в воинских коллективах. Для массового читателя.