Убить бессмертного, или Электрическая церковь - [17]

Секунду было слышно только свистящее дыхание Кева.

- Скажи мне это в глаза, Эйвери.

Кева не назовешь интеллектуалом. Он не стремился разгадать тайну собственного существования. Едва сообразив, что у него есть такая способность, он принял ее как данность и начал пользоваться, чтобы выжить. Если бы каждый раз после психодавления он не превращался в слабого трясущегося инвалида, он бы уже стал самым крутым преступником в мире. А так эта чудо-сила просто продлевала ему жизнь.

Объединенный совет объявил всех активных псиоников собственностью ССБ. Системщики делают из них эсэсбешников или сажают в научную лабораторию. Я и не знал других свободных псиоников, кроме Гатца.

Я заехал ему коленом по яйцам, слегка, только чтобы он вскрикнул от боли, и отпустил его.

- Сволочь ты, Кев! Попробуй только снять очки! Пожалеешь!

От меня шли волны отчаяния. Хорошо бы Кев со своими ненормальными антеннками принял их за гнев или чувство опасности.

- Блин, - пожаловался он, потирая шею. - Ты мне чуть трахею не сломал! Зачем этот концерт?

Я глубоко вдохнул и поднял с пола горящую сигарету. На прогнувшихся дешевых досках образовался черный кружок.

- Извини. Нервничаю. Мы снова стали друзьями.

- Угу… Так что нужно?

- Во-первых, твои вытаращенные глаза. Еще не помешало бы сконтачить с твоим приятелем, Марселем. Я должен смыться из города и вернуться другим человеком. Совсем другим.

Он поднял с пола грязную рубашку.

- Модификация? Эйвери, я бы в жизни не подумал, что ты…

- Отчаянные времена, mi amigo! - Я не шутил и не хотел казаться круче, чем я есть. И так устал от этого представления. - Договоришься за меня с Марселем?

Он кивнул.

- Ладно, увидимся вечером.

Мы пожали друг другу руки - старые друзья как-никак.

Я и пяти футов не прошел, как на хвост мне сели два копа. И не уличные, а элитные офицеры в гражданском. Наглые и самоуверенные. Системщики при желании умеют сливаться с толпой, хотя обычно себя не утруждают: какая крыса кинется на могучих офицеров ССБ? Эти двое в длинных темных плащах и новых костюмах, в начищенных ботинках, с самодовольными физиономиями вполне могли бы повесить на грудь табличку «ПОЛИЦИЯ». Выглядели они сыто и довольно: человек рабочий, вымирающий вид. Одного я да узнал - блондин с пустым лицом социопата с той облавы в Ист-сайде.

Я спокойно и медленно пошел дальше. Какие, собственно, у меня варианты? Никаких. Когда они подойдут, мне крышка. Каждая клеточка моего тела хотела убежать, и я еле держал себя под контролем. Все произойдет не сразу - системщики осторожны и жестоки.

Через полчаса я все так же шел, опустив голову. Каким-то образом копы меня опередили и вдруг встали передо мной. Улица быстро опустела; тихий ветерок от убегающих людей взъерошил волосы. Я резко остановился и недоуменно заморгал.

- Эйвери Кейтс, - сказал высокий блондин. - Знаменитый стрелок. Есть минута?

Я пожал плечами.

- Для ССБ всегда есть, господин полицейский. Системщики терпеть не могли, когда их называли «господами полицейскими».

Блондин усмехнулись. Его глаза танцевали, как бы дрожали, не полностью фокусируясь, и были ярко-синего цвета, почти электрического. Уж не сделали ли его родители небольшую нелегальную модификацию? Его напарник был толще и ниже, с заросшим щетиной подбородком и неподвижными, мертвыми глазами.

- Капитан Барнаби Доусон, - отчеканил блондин. - Мой напарник - Джек Холлиер.

Я перевел взгляд на Холлиера. Тот даже не шевельнулся.

Мы стояли на Восьмой авеню, в населенной части Старого Нью-Йорка. Каждое второе здание было полуразрушено после Бунтов и пустовало, но в остальных из окон высовывались люди - бездельники, зеваки, бедняки. Когда-то по улице ездили машины, а теперь ее заселили бойкие скваттеры, настроили халупы прямо перед старыми домами и продавали награбленное дерьмо. В отсутствие ССБ тут толкался народ, но сейчас нам освободили два квартала, только мусор у ног кружился. Даже уличные копы куда-то делись.

Я вежливо кивнул.

- Господа…

Холлиер дал мне пощечину. У меня поплыло перед глазами, голова дернулась, зубы прикусили щеку, и я почувствовал медный привкус крови. Когда моя голова вернулась туда, где была, перед носом у меня торчал безупречно наманикюренный палец Доусона.

- Мистер Кейтс, думайте, что говорите! - сказал он. Его лицо оставалось каменным, не считая прыгающих глаз.

Замечательно, подумал я. Псих. Везет, как обычно. Я промолчал.

- Вам знаком некий Нед Маллер? Раздолбай, говнюк и мелкий воришка?

Я кивнул.

- Конечно. Он погиб. Его нашли на Принс-стрит. Кто-то его пристрелил.

Доусон кивнул и приподнял брови.

- Конечно! Ты сам это видел, подонок. Я старательно стер все эмоции с лица.

- Нет, сэр.

Я приготовился к новой пощечине, но ее не было. Доусон вопросительно посмотрел на Холлиера, а тот уставился на меня мертвыми глазами, приоткрыв рот. Словно хотел силой мысли оторвать меня от земли.

- Ага. - Доусон повернулся ко мне. - Эйвери Кейтс, возраст - двадцать семь лет. Родился в Старом Бруклине, образование - двенадцать лет, подозревается в пятнадцати убийствах и двух дюжинах менее серьезных преступлений. Шесть арестов, ноль судимостей. Известен в преступной среде даже за пределами Нью-Йорка как весьма компетентный стрелок. Нанимают для убийств, охраны и тому подобной работы. Пользуется репутацией честного и надежного человека, всегда выполняет заказы и не нарушает договор. Цены разумные.