Убежище - [43]

— Хотел на все сто процентов убедиться в том, что двигатель никогда не будет построен, — ответил Фрескура. — Я купил акции в крупнейшей из существующих ныне компаний. Я имел влияние и убедил их тратить немыслимые суммы под руководством крупнейшего ученого в этой области — меня. Если при таком союзе двигатель не мог быть построен, то никому другому не стоило даже и пытаться.

— И чего же ты должен был достичь? — спросил Тэлбот.

— Лучше спроси меня, что я должен был потерять, — возразил Фрескура. — Двигатель доставил бы нас к звездам. Человечество к этому не готово.

— В том, что ты говоришь, есть определенный смысл, — признал Тэлбот. — Может, мы и не готовы. Но ты же ученый. Почти все в твоей семье были выдающимися учеными в течение многих поколений. Тебе ли не знать, что человек никогда не бывает полностью готов к новым открытиям.

— Я прекрасно сознаю коллективную вину своей семьи, — отрезал Фред. — Но ни один Фрескура никогда больше не будет орудием, приводящим человечество на грань саморазрушения.

— Какое-то допотопное и не вполне разумное объяснение, — возразил Тэлбот.

— Для тебя, возможно, но не для меня. Оба моих деда работали над атомной бомбой. Это не давало нам покоя.

Рука Тэлбота осторожно нащупала пистолет в кармане.

— Понимаю, — сказал он. — Кого-то это могло лишить сна, но ведь ту катастрофу удалось предотвратить, как будет предотвращен и этот твой безумный замысел. Ты проиграл.

— Ошибаешься, — хмыкнул Фрескура. — Сегодня днем я понял, что ты начнешь меня подозревать. Я специально уехал, чтобы убедить тебя в своем отъезде, но потом вернулся.

— Я тоже, — бросил Тэлбот. — Ты проиграл.

— Не думаю, что ты убьешь меня, — сказал Фрескура.

— Убью, если придется. Ты оставил записи. Ими воспользуются другие ученые после того, как узнают, что ты виновен в саботаже и убийстве.

— Мои записи будут для них бесполезны, — заявил изобретатель с меланхоличной улыбкой. — Я же говорил, что ушел далеко вперед в этой области.

Тэлбот вытащил пистолет из кармана. На лбу у него выступила испарина.

— Бывают моменты, когда всем нам кажется, что человеческая раса заслуживает того, чтобы провалиться в тартарары, — сказал он. — Ты почувствуешь себя по-другому после курса психотерапии. Пошли.

— Не могу. У меня нога застряла и адски болит. Я включил свет, чтоб ты не напал на меня в темноте. — Он не отрывал пристального взгляда от пистолета Тэлбота. — Я безоружен. Тебе придется мне помочь.

Тэлбот был не настолько глуп, чтобы поверить этому безумцу и приблизиться к нему.

— Освобождайся сам. Выдерни ногу из ботинка.

— Попробую. — Фрескура оперся о станок, поднатужился и рывком освободил ногу. Послышалось какое-то странное бряцание. Тэлбот взглянул вниз…и оцепенел. Десятки черных цилиндров раскатились по полу во все стороны. Термальные капсулы! Фрескура, явно, солгал про ноту. Он прибегнул к этой уловке, чтобы отвлечь внимание Тэлбота, а сам тем временем быстрым, хорошо рассчитанным движением перевернул небольшой ящик у основания станка.

Тэлбот поднял взгляд. Фрескура отскочил в тень и пригнулся за станками, едва заметный в полутьме.

— Сможешь отыскать их все в таком свете…за то время, что у тебя осталось? — спросил он с издевкой. — И что ты будешь с ними делать, если даже тебе удастся?

Тэлбот вскинул пистолет и выстрелил в направлении голоса. Когда грохот стих, прокричал:

— Следующий будет в тебя! Выходи оттуда.

В ответ послышался издевательский смех уже с другой стороны.

— Ну, уж нет. А ты бы лучше поспешил, Тэлбот.

Он не стал спорить. В цехе разверзнется ад кромешный, когда оболочка капсул разрушится.

Цех был длинным, но он меньше чем за секунду домчался до здания конторы. Оба строения соединялись между собой, но между ними был массивный брандмауэр. Тэлбот порадовался защите стены.

В коридоре рядом с выходом наружу он слишком быстро повернул и влетел в боковой проход. Все из-за проклятой паники, черт бы ее побрал. Колени просто подкосились и, не в состоянии контролировать свои действия, он врезался в стену и упал. Он пытался подняться, когда грянул мощный взрыв.

Раскаленный воздух, словно гигантский кулак, врезался в него и повалил ничком обратно на пол. В цехе сталь и бетон мгновенно расплавились и обратились в пар, но противопожарная стена устояла. Она приняла на себя основной удар, прежде чем рухнула, и включилась спринклерная противопожарная система.

Тэлботу внезапно сделалось ужасно плохо. Реакция была отчасти нервной, отчасти физической. Охранник от входа пробежал мимо в сторону взрыва. Он не заметил Тэлбота, лежащего на полу в боковом коридорчике.

Тэлбот, пошатываясь, поднялся на ноги и вышел наружу. Все еще во власти паники, он побежал.

Когда, в конце концов, он выдохся, и паника и дурнота отступили, Тэлбот перешел на шаг. Дорога шла на подъем, и он оглянулся. Цех представлял собой светящуюся огненную массу раскаленного добела бетона и стали. То там, то тут капсулы, рассчитанные на разные интервалы, взрывались одна за другой, выбрасывая вверх снопы искр. Фрескура мертв.

Привлеченные пожаром и взрывами люди высыпали на улицу. Было темно, и Тэлбот порадовался, что не видит их лиц. Он старался не привлекать к себе внимания. Когда проходил мимо группы людей под уличным фонарем, какой-то маленький мальчик уставился на него, разинув рот.