Убежище - [48]

Он подошел к ней сзади и схватил за локоть. Она замерла, но не оглянулась. Сейчас, как и в прошлом, его прикосновения горячили кровь, согревали так, будто глубоко внутри нее вспыхивал огонь. Она склонила голову и посмотрела на него через плечо. Он стоял слишком близко, его грудь касалась ее спины.

Он наклонил голову и прошептал:

– Когда Еве больше ничто не будет угрожать, ты поймешь, что мы не можем разделить ее. Она станет либо Ансара, либо Рейнтри, определив тем самым, кто из нас убьет другого. Ты ведь думала об этом, не так ли?

– Если ты поклянешься уйти, оставить нас в покое и никогда больше не общаться с Евой, тогда это так не закончится. Ева не должна расти со знанием, что ее мать убила отца.

– Или что отец убил мать.

Мерси закрыла глаза и глубоко вздохнула. Джуда не испытывал никаких колебаний при мысли о ее убийстве ради получения опеки над ребенком. Если бы только и она была такой же бессердечной. Если бы только могла убить его без сожалений.

– Моя сладкая Мерси. – Джуда обнял ее за талию и резко дернул к себе, так что ее спина прижалась к его груди, а ягодицы – к его эрекции.

Нет, этого не может быть. Борись со своими чувствами, сказала она себе. Нельзя уступать желанию, поедающему ее живьем и кричащему внутри нее, чтобы она отдалась ему.

– Я нахожу тот факт, что ты способна, как сохранять жизни, так и забирать их, чрезвычайно волнующим, – произнес Джуда, лаская горячим дыханием ее шею. – Ты, любовь моя, весьма парадоксальна, целительница и воин одновременно. – Его губы ласкали ее шею соблазнительными поцелуями. – Ты любишь меня и ненавидишь. Хочешь, чтобы я жил, и в то же время готова убить меня ради спасения Евы. – Губы сменил язык, проложив влажную дорожку от ключицы до уха.

Парализованная собственной потребностью Мерси закрыла глаза, вкушая прикосновения этого грешного мужчины. Его рука поползла вверх от талии к груди. Ладонью он начал мять грудь сквозь барьеры из блузы и лифчика, а кончиками пальцев поглаживать сосок. Ее тело пронзило ощущение чистого электрического тока, и она задрожала.

Застонав, она откинула голову назад на его плечо.

Положи этому конец сейчас же, потребовала здравомыслящая часть ее мозга. Но потребности женского тела отвергали здравый смысл.

Лаская языком ее ухо, Джуда скользнул рукой между бедрами Мерси и погладил ее сквозь мягкий хлопок брюк и трусиков.

– Ты принадлежишь мне. Ты моя, Мерси Рейнтри. Моя.

Она вскрикнула, сопротивляясь наваждению и собственному необузданному желанию, и, вырвавшись на свободу, сбежала прочь от искушения, становившимся слишком мощным, чтобы его можно было отвергнуть.

* * *

Полночь. Ведьмин час. И Мерси была околдована. Околдована воспоминаниями о случайной встрече, случившейся семь лет назад. Она никогда не признавалась ни единой душе, как часто ее посещали такие будоражащие мысли, как часто в ночном одиночестве являлся образ Джуды Ансара. Она никогда никого не ненавидела так, как его. И никого не любила так глубоко и неистово. Все это долгое время она была не в состоянии примирить эти противоречивые чувства. Любовь и ненависть. Страх и желание. Даже сейчас она хотела его. Зная, что он Ансара. Зная, что он не любит ее и никогда не любил. Зная, что он планирует бороться с ней за Еву не на жизнь, а на смерть.

Если бы только она не настояла на том, чтобы провести те каникулы в одиночестве. Одна неделя только для себя, без Данте и Гидеона, без охраны друзей Рейнтри и надзора Сидонии. Неужели это была слишком большая просьба? Тетя Джиллиан посчитала ее вполне разумной. Будучи пожилой хранительницей Убежища, она слишком хорошо знала о том, как много потребуется от Мерси времени и сил, когда та станет хранителем.

Джиллиан, сама являвшаяся мощным эмпатом, на время каникул одарила Мерси способностью не чувствовать мысли и эмоции других людей на глубоком уровне. Подобно многим другим подаркам, этот имел девятидневный срок годности.

И с его помощью Мерси вышла в мир одна, готовая вкусить жизнь без проклятия быть атакованной мыслями и эмоциями окружающих. В течение тех девяти дней она не была ни королевской Рейнтри, ни талантливым эмпатом. И должна была насладиться молодостью, красотой и безрассудством.

Она никак не могла предвидеть, что с приглушенными способностями не сумеет распознать опасность, когда та сметет ее с ног. Буквально. Официант, обслуживавший столики у бассейна на курорте, где она проводила отпуск, споткнулся и толкнул гостя, который в свою очередь вызвал цепную реакцию из опрокинутых столов с напитками, стульев и людей. Кто–то появился из ниоткуда и подхватил Мерси на руки, избавив от участи стать еще одной костяшкой в вызванном этой аварией эффекте домино.

Мерси, впервые в жизни надевшая бикини, почувствовала себя голой, когда ее плоть прижалась к могучей мужской груди спасителя. Уцепившись и держась руками за его шею, она вглядывалась в глаза, столь же холодные и серые, как зимнее небо. Он не стал сразу же ставить ее на ноги, продолжая удерживать, согревая теплом своего большого, твердого тела. И широко улыбался…

Прижав кончики пальцев к вискам, Мерси закрыла глаза и громко пригрозила.