Убежденный холостях - [14]

Вежливо пожелав ей спокойной ночи, профессор повесил трубку.

Жизнь обретала некое шаткое равновесие; дети не испытывали к Ариадне пылкой симпатии, но все же худо-бедно слушались. Дважды в неделю появлялась миссис Притти[1], особа, чья внешность и манеры мало соотносились со значением ее фамилии: крупная женщина лет под шестьдесят, с лицом, будто вырубленным из скалы, и раскосыми глазами, приводящими собеседника в замешательство.

Она говорила басом, дымила, как паровозная труба, а гладко зачесанные волосы полыхали ярким каштановым цветом совсем не идущим к ее лицу. Итак, во вторник в дом маршевым шагом вступила миссис Притти, провозгласив, кто она и что она, и сразу же заявив, что Ариадна мало похожа на человека, способного справиться с парочкой этих сорванцов; еще она заявила, что намерена выдворить себя из кухни не раньше, чем получит свою обычную чашку чая.

Эта женщина оказалась настоящим сокровищем. Не выпуская изо рта сигареты, она прошла по дому очистительным ураганом, а потом помогла Ариадне с приготовлением ланча, попутно поведав о всех жителях деревни.

– Плохих-то людей у нас по пальцам перечесть, – говорила она, – вот и миссис Флинт очень даже приятная женщина, только детки ее, доложу я вам, нуждаются в твердой руке. А все эта Петси – добрая душа, совсем их избаловала! Такая жалость, что их дядя не может присмотреть за племянниками, вообще-то он хороший, обходительный, но малость того… Рассеянный, я бы сказала. Зароется своей красивой башкой в книжку, ну прямо как книжный червяк какой-нибудь, прости господи, и не видит вокруг себя ничего. Тут ты ему хоть каких дамочек предоставь, он и не заметит. А вам-то, красавица моя, он нравится?

Ариадна часто заморгала. Никто раньше не называл ее красавицей, и это, как оказалось, слышать весьма приятно.

– Да, он симпатичный мужчина, хотя я его почти не знаю. Дети его очень любят.

– Он, слыхать, собирается сюда приехать на выходные? Стало быть, хоть чуток поучит ребятишек уму-разуму. И потом, учеба учебой, это понятно, но не ближний свет каждый день добираться до этого треклятого лицея, так что Ронни скоро переведут на пансион в одну преотличную школу. – Миссис Притти выпила три чашки чая и, уже вставая, чтобы идти наводить чистоту в ванной при детских комнатах, крикнула, обернувшись через массивное плечо: – А чай, милочка, я люблю покрепше…

Сделав соответствующие выводы, Ариадна к следующему визиту миссис Притти заварила крепкий чай и приготовила такую огромную чашку, из которой мог бы напиться и слон. Миссис Притти осушила эту чашку в один присест, и, съев добрый кусок пирога, испеченного Ариадной, спросила:

– Сам-то как, приедет на выходные?

– Не знаю. Говорил, что приедет, если не появится срочных дел.

Миссис Притти пожала плечами.

– Оно, конечно, доктора бывают нужны… Он ведь, слыхать, хирург? Или нет? Но не связывайтесь с ним. Какой прок от этих ученых сухарей?! Один тут говорил мне, что курение вредно здоровью. Что вы на это скажете? Да я всю жизнь сигареты изо рта не выпускаю, а вы только посмотрите на меня!

Ариадна никак не могла понять, каким глазом глядит на нее миссис Притти: такого сильного косоглазия она еще в жизни не встречала.

– Я вижу, миссис Притти, что вы в своей лучшей форме, – тактично ответила Ариадна. – Но все же от курения действительно пользы мало…

Миссис Притти разразилась громким жизнерадостным смехом.

– Моя старая бабка бывало говаривала: жить вообще вредно. Это к смерти приводит. Вот я и не переживаю. У вас у самой-то, милочка, есть дружок?

– Нет. Я некрасивая, – сказала Ариадна как о чем-то привычном.

– Да кто вам сказал? Да хоть бы и так, что с того? Гляньте-ка на меня, разве я красивая? А дважды была замужем. – И тут миссис Притти опять разразилась смехом. – Красота только то, что поверху, круги на воде – разошлись, и нет их. Вот что, милочка моя, надо помнить…

Затем миссис Притти поспешила покинуть кухню, поскольку хотела управиться с уборкой до одиннадцати.

Размышляя над рассуждением миссис Притти о красоте, Ариадна думала, что пожилая женщина в общем-то права, но все же лучше иметь красивое лицо.

Наступила суббота, но от миссис Флинт и от Петси – ни слуху ни духу. Ариадна как могла успокаивала ребят и мечтала, чтобы их дядя наконец позвонил, чего он не делал уже два дня. Она написала отцу, что будет отсутствовать еще несколько дней, но ответа от него так и не получила, а звонить домой не хотела, зная, что Мэрион начнет капризничать и уговаривать ее вернуться. Но как она бросит детей на произвол судьбы. Они в ней так нуждались.

Жаль, конечно, что они к ней столь безразличны, но она способна понять это – в их глазах она недостаточно взрослый человек, не намного старше их, кроме того, она – существо мелкое, незначительное, не способное быть авторитетом. Их комфортабельный мир оказался перевернутым вверх дном, и они неосознанно ощущали потребность на ком-то это выместить…

Профессор все не звонил. Ариадна вдруг осознала, что очень рассчитывала на его приезд в уик-энд. Может быть, его отсутствие – добрый знак того, что ей не придется долго оставаться здесь, в Уикли. Но и эта мысль не казалась утешительной. Конечно, здесь за городом восхитительно, приятная местность, несколько уютных магазинчиков и лавок, повсюду приветливые люди, но ее мучила неустроенность Мэрион и отца. С тех пор, как умерла ее мать, Ариадна автоматически взвалила на себя все домашние заботы, распоряжение семейными финансами и необходимость опекать младшую сестру. Даже в агентстве она всегда брала только такую работу, которая позволяла бы ей каждый вечер приходить домой…