Убей в себе космонавта - [19]

Извини, вчера меня сморил сон, поэтому продолжаю письмо спустя двенадцать часов. Только что вернулся в бунгало, чтобы подзарядить ноутбук и коммуникатор. Мне здесь постоянно хочется спать. Оттого, видимо, и кофе пью ведрами. Сегодня опять поднялся ни свет, ни заря. Разбудили летучие мыши. Висят, понимаешь, на пальме вниз головой, перепонками друг на друга машут и орут на весь остров. Чего они там не поделили – не знаю. Когда возвращался из ресторана после шведского завтрака, зверьки уже успокоились и мирно дремали. А я из-за них опять не выспался.

Сегодня с самого утра пасмурно, как семь дней назад, когда мы с Дашей прилетели из Дакки (с пересадкой в Эмиратах). Впечатлений от Страны Бенгалии – вагон с прицепом. До сих пор подскакиваю по ночам. Но ты не бойся, я тебя своими кошмарами грузить не буду. Я же понимаю, что пена должна немного осесть. Но вообще я удивлен. За два предыдущих года я много где побывал, и видел много всякого разного. Мьянма, Камбоджа, Йемен, южные территории Индии, северный Вьетнам, горные районы Пакистана – тоже далеко не курорты, но со Страной Бенгалией я бы их в один ряд не поставил.

С воздуха Бангладеш, кстати, впечатляет. Летишь, а под тобой всяческие реки, ручьи, протоки, пруды и только кое-где кусочки земли попадаются. Это и есть дельта Ганги и Брахмапутры. Как на этих небольших кусочках земли умещаются сто семьдесят миллионов бенгальцев – уму непостижимо. Представляешь этот масштаб? Страна размером с нашу родную область, а жителей больше в восемьдесят пять раз. И каждый год в сезон муссонов, который длится с июня по сентябрь, дороги там превращаются в реки, а реки вообще непонятно во что. Они разливаются на десятки квадратных миль и просто смывают деревни вместе с их жителями в Бенгальский залив.

Большое наводнение, которое бенгальцы именуют «бонна», случается один раз в десять-пятнадцать лет, и тогда старики и младенцы гибнут десятками тысяч, миллионы бенгальцев остаются без жилья, а две трети страны уходит под воду. Впрочем, ежегодные наводнения, «боршас», тоже не обходятся без утопленников. А еще в Бангладеш регулярно случаются циклоны, ураганы и прочие тропические прелести, от которых ущерб бывает не меньший, чем от наводнений. Бенгальский залив – инкубатор ураганов. Рождает он их каждую весну. Самый памятный ураган «Мариан» разрушил дамбы на всем побережье, проутюжил десятиметровыми волнами половину страны, утопил сто сорок тысяч бенгальцев и еще десять миллионов оставил без урожая, жилья, скота и минимальных шансов на выживание. После засоления почвы морской водой еще несколько лет на затопленных территориях ничего не росло.

Пока стучал по клавишам, стало припекать. На берег выползли немецкие дайверы. Здесь вообще раздолье для погруженцев. Целый день шумит компрессорная, набивая воздухом баллоны. И не лень им целыми днями потеть в прорезиненных костюмах, толкая тележки со свинцовыми поясами, чтобы потом на двадцать минут опуститься у рифа на глубину двадцать метров? Странные они. Лично я все подводные прелести прекрасно наблюдаю над рифом сверху – с трубкой, маской и босиком.

А сейчас рядом со мной пытаются разместиться на лежаках два русских семейства. Ты будешь смеяться – они из Сибири. Мужиков зовут Андреями. Пару раз эти два Андрея попытались со мной заговорить, но я вовремя прикинулся железобетонным немцем. Вообще-то они безобидные. Один, насколько я понял, промышляет мелким предпринимательством. Второй – дизайнер. Днем оба ходят по острову с задумчивыми лицами, режутся в настольный теннис в библиотеке, вечерами у пирса кормят крабов бесплатными булочками из ресторана, а с самого утра похмельно перекликаются: Андрюха, ты где? Я в бар иду, Андрюха. Я так и думал, что ты уже в бар идешь. А в какой бар идешь, Андрюха? Я тоже собираюсь пойти в бар. Вот там и встретимся, Андрюха!

Сегодня оба держатся. А вчера, пока их жены были на экскурсии, два Андрея уничтожили во всех барах запасы моего любимого пива «Хайнекен», нагрузились текилой, дуэтом спели все известные мне песни про снег, долго прятались от вернувшихся жен по всему острову и даже успели, кажется, научить барменов-бенгальцев отдельным сильным выражениям из русского матерного. Обслуга на острове почти вся из Бангладеш. Бенгальцы даже филиппинцев потеснили. Не силовыми методами, конечно, а демпингом. Им хозяин отеля платит сущие гроши, а они и таким деньгам рады. Нищета в бенгальских деревнях свирепая. Кто может двигаться, бегут куда глаза глядят – в Дакку, в соседнюю Мьянму, в индийский штат Западный Бенгал, к Черту на Рога. Если останешься, сгниешь, загнешься от малярии, лептоспироза, тропической лихорадки или просто грязной воды, зараженной мышьяком.

Я когда с гуманитарной миссией из Калькутты проехался по деревням пяти округов провинции Рангпур, как на тысячу лет во времени провалился. Повсюду изможденные женщины, однорукие и одноногие мужчины, грязные дети в землянках копошатся, рахитичные старики в обносках просят подаяния вдоль дорог. И это было, прошу заметить, еще до «боршас». После планового наводнения мы туда попасть вообще не смогли. Помнится, в одной из деревень поймали главу местного самоуправления. Я ему говорю: скоро вода поднимется, нужно срочно эвакуироваться. А он машет головой и смеется. Впрочем, бенгальские крестьяне почти все фаталисты. Лопочут на своем бенгали, тычут пальцами в «белую обезьяну» и смеются беззубыми ртами. У них там самый популярный народный промысел – изготовление кирпича. Пока вода высокая, заводиков и не видно, одни только трубы над камышами торчат. А когда вода сходит, печки высыхают, и опять закипает работа. Нет, как ни крути, а Бангладеш – это настоящий Пуп Земли. Его просто не там ищут. Всем искателям нужно хоть раз побывать в Дельте, где большая часть территории расположена ниже уровня моря на двенадцать метров.