У женщин грехов не бывает! - [7]

Шрифт
Интервал

«Выеби меняаааааааааааааааа…»

«Повернись спинкой», – сказал Лера.


Я не помню, что ему отвечала. Не помню! Я стерла все наши оргазмы. Все удалила. Хотела забыть. Все у Леры осталось. Я не помню, что он делал со мной. Помню только, что ноги были напряжены сильно, до боли, и юбка валялась на полу. Я смотрела на буквы и не знала, как, какими словами можно нарисовать желание. То самое, горячее и сильное, которое бывает за несколько минут до оргазма.

«Хочу орать! – я ему стучала по кнопкам. – Хочу драться! Стукни меня!»

«Бью тебя по заднице ладонью», – он ответил и завис.

Лера был на взводе, он отвечал не думая, просто шел за мной. Ему нужна была рука, и сообщенья приходили с легким опозданьем, и даже эти лишние секунды меня возбуждали. Я ненавижу!.. Нет… Я обожаю ждать!

Я орала еще громче:

«Сильнее! Бей! Хочу больно!»

«Взял ремень, отлуплю тебя, сука».

«Да! Лупи! Скажи, что я блядь!»

Он сказал. И у меня задрожали коленки. Рука опустилась под юбку. Мне хватило всего нескольких касаний. Я удивилась, да я помню, очень удивилась, откуда у меня такое сильное возбуждение. Мне было хорошо, уже почти совсем, уже вот-вот, но не хватало… еще… чуть-чуть… И я сказала… нет, у меня случайно вырвалось:

«Твоя блядь…»

«Моя, моя…» – он повторил и надавил «мояяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяяя».

«Моя» его заводило. Я поняла, сейчас мы вместе заорем… Одним пальцем на кнопку завоем:

«Аааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааааа…»

Лера успел нажать со мной вместе:

«Оооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооооо…»


Пару минут я ничего не видела. Голова закружилась, и все потемнело. А потом вспыхнуло сообщенье от Леры: «Сладкая, мы вместе кончили».

Откуда я знала, что так можно кончить? Откуда? Пять лет на филфаке училась, хоть бы кто сообщил, что можно ебать словами. Каждое слово – и сразу в кровь.

Я подняла свои шмотки. Вытерла лоб. Лоб был у меня совершенно мокрый. Я улыбнулась. Захотела поцеловать или погладить. Подумала: «Кого? Кого я хочу целовать?». Я улыбалась, я валялась на столе, как пьяная. Мне было весело, как будто я попробовала новое вино. Или разочек пролетела на метле.

– Спасибо! – Я засмеялась.

– Кайфуй, девочка! – прохрипел Лера и достал свои поганенькие влажные салфетки.


У него кончились сигареты. Он смял пустую пачку и начал быстро собираться. И мне вдруг тоже срочно захотелось в машину и надавить на газ. «За сигаретами» – мы вместе встали и глазами – раз, в правый угол монитора, на время. Было десять утра по Москве.

Мы вышли на улицу. Сели в душные, нагретые солнцем машины и включили холод…

…Все! Я больше не хочу вспоминать! Хочу выпить. Хочу коньяка. Я не помню, что было дальше. Ничего, ничего дальше не было! Все заглушил истребитель.

Волна, сильная звуковая волна заставила меня втянуть плечи. Я подняла стекла в машине. Потому что командир взлетел слишком резво. Самолет с треском порвал небо, как ветхую простынку. Вся парковка завыла. Длинным хвостом за самолетом визжали сигналки. Я тронулась с места. Поехала в город. Он тогда показался мне не таким уж и мерзким. Город как город. Тогда мне в нем было хорошо.

4

Коньячку – и рисуем пейзаж. К чертовой матери все эти минеты, на природе мне как-то спокойнее.

Я говорила, что моя изба стоит на берегу? Так вот, на берегу маленькой речки стоит маленький дом с широкой открытой террасой. Деревянная дорожка соединяет его с баней и спускается к воде. Моя главная радость – стеклянный фасад. Я могу, не слезая с дивана, смотреть на свою речку. В самом широком месте она не больше шести метров. Зато моя! Только моя речка. Я всегда хотела, чтобы из бани – и сразу в реку. И вот у меня мост – из парилки в воду. Не хрустальный, простой деревянный мост на железных сваях, язык выходит до середины русла. Я ставлю сюда шезлонг и валяюсь.

Октябрь, у нас уже холодно, загорать приходится в пальто, но воздух свежий и тихо. От воды туман. Пахнет дымом. Это из деревни, с огородов. Там бабки жгут свою ботву.

Я лежу у воды, глаза почти не открываю. Так, секунду полюбуюсь на белую лилию. И сплю. Течения нет. Зеленые листья кувшинок неподвижны. Большие синие стрекозы садятся на них и тоже замирают. Скоро они все передохнут, и лилия замерзнет, и я тоже опять начну кукситься. А пока мы балдеем.

Уже появляются первые звезды, сегодня ночью точно бабахнет мороз. Придется прыгать в ледяную воду. А я не боюсь. Я не думаю о том, что вода ледяная. Я предвкушаю, как потом, в полотенце, мне будет хорошо. Сиганула – и почти оргазм.

– Хорошооооооооооооооо! – я буду орать. – Мне со мной хорошооооооооооооооооо!


Но! Самое главное – за рекой луга. Пойма заросла камышом и уходит далеко-далеко, до самого леса, так что никто в этих болотах ничего не построит, и ни одна сволочь не закроет мне горизонт.

Слава богу, это мертвая деревня. Пять бабок и один дедок – больше никого. Их домишки стоят чуть ниже по реке. Их козы блеют отдаленно, и петухи меня не напрягают. Бабки иногда приходят ко мне за водой, почему-то им нравится моя колонка. У них тоже есть колонки, но моя «лучче». Они сами открывают железную калитку, каждый раз спрашивают: «Кобель не укуся?». «Не укуся», – говорю и отворачиваюсь. Я не хочу никаких лишних диалогов. Одна бабка в день – мой лимит.


Рекомендуем почитать
Чёрный аист

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.


Терпеливый Арсений

«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».


От рассвета до заката

В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.


Жук, что ел жуков

Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.