У забора - [14]

– Заткнись, – рявкнула я и потянула Брейдена в противоположную сторону гостиной. Десять секунд – это немного.

ГЛАВА 9

Вечером в своей комнате я повнимательнее рассмотрела девушку на рекламке. На самом деле, косметика – это вовсе не плохо. Конечно, непрактично – пот и макияж несовместимы, но при случае я подкрашивала ресницы. А гигиеническая помада вообще была моим лучшим другом. С процентами от занятий я бы быстрее покрыла долг и расквиталась с этой работой. Но возвращаться домой со всей этой дрянью на лице было нельзя. Меня засмеют. Я вздохнула и убрала рекламку в ящик стола.

* * *

В четверг на работе первым делом положила перед Линдой на прилавок рекламку и сказала:

– Она же не водостойкая, верно?

– Кто?

– Косметика. Когда закончим, мне нужно будет легко ее смыть.

– Зачем? Уверена, твоей маме понравится макияж.

Не следовало мне ей лгать. Не умеешь – не берись. Я действительно думала, что эта тема больше никогда не всплывет. Это было куда хуже, чем жалостливые взгляды, которые бы она мне посылала. Я лишь пожала плечами, а что мне еще оставалось?

Она взглянула на рекламку.

– Она легко смоется хорошим гелем для умывания.

Я медленно кивнула, все еще пребывая в неуверенности, стоило ли соглашаться.

– И мне не придется разговаривать?

Линда взволнованно всплеснула руками. Похоже, она решила, что я согласилась.

– Нет. Ты просто выступишь моделью. Будет здорово. Первое занятие она проведет в эту субботу. – Женщина достала из-под прилавка какой-то документ, доказывая тем самым, что заранее знала, что я соглашусь. – Поскольку ты несовершеннолетняя, мне нужно, чтобы твоя мама, ну, или папа, кто-нибудь из родителей дал на это письменное согласие. У Эмбер нет лицензии, поэтому на занятиях она будет накладывать макияж только тебе. И еще, я бы не переживала по этому поводу, но, если у тебя возникнет какая-нибудь аллергическая реакция, здесь указано, что вы не подадите на меня в суд.

Я кивнула и взяла документ, мои глаза пробежались по листку, но не разобрали ни единого слова.

– Тебе стоит пригласить маму.

Каждый раз, когда она упоминала маму, мой желудок скручивало. Нужно было просто сказать ей правду и покончить с этим.

– Мама работает в субботу, так что не сможет прийти, – вылетело у меня. В последнее время у моего рта был собственный разум. Я подняла документ. – Но она это подпишет.

– Отлично. А теперь давай работать.

* * *

Сегодня я не могла заснуть по двум причинам. Первая: я не бегала, вторая: мне не давала покоя бумажка, на которой я подделала подпись моей мертвой мамы. Она буквально кричала на меня, лежала в ящике письменного стола и орала на пределе легких. Надо было попросить папу ее подписать. Он бы сделал это... наверное. После кучи вопросов.

Я вспомнила, как однажды папа пришел домой с бутылочкой кондиционера для волос и поставил ее передо мной на стол. «Тебе это нужно? Кэрол с работы сказала, что нужно», – промолвил он. Я уставилась на бутылочку. Конечно, я знала, что это такое, видела много рекламных роликов, но никогда не пользовалась им раньше. В папиных глазах светилась вина, будто он каким-то образом меня подвел. Но в этом не было его вины, он просто не знал. Ему было бы легче, будь у него четыре сына. И мы оба это знали. «Да нет, пап. Вообще-то, мои волосы не так уж и сильно запутываются. Но спасибо, я обязательно его использую». – Что я и сделала. До сих пор не верится, что я так долго жила без кондиционера для волос.

Интересно, почувствовал бы он себя столь же виноватым из-за того, что не покупал мне косметику. Я вздохнула и уставилась на свой стол, будто документ, который мне дала Линда, мог вот-вот прожечь себе путь сквозь ящик. Поняв, что заснуть не удастся, в час ночи я включила лампочку на тумбочке и поднялась с постели. Да что со мной не так? В оправдание этого поступка я твердила себе, что подписание документа – лишь формальность, у меня не возникнет никакой аллергической реакции. Так что в этом не было ничего страшного, папа никогда ни о чем не узнает. Документ не отправят в правительство на проверку, его просто навечно похоронят в уродливом сейфе в кабинете Линды.

Спустившись вниз, я зашла в кухню и отчетливо увидела дом Брейдена, в его спальне все еще горел свет. Тут же схватила телефон и написала ему сообщение:

Поболтаем у забора?

Конечно.

– Привет, – поздоровался он, когда мы подошли к разделяющему нас деревянному барьеру.

– Привет, – вторила я, ожидая, что он заговорит первым, хотя сама позвала его сюда. Я просто смутилась из-за опрометчивости этого поступка. Вместо того чтобы стоять лицом к забору, разглядывая через дощечки затененную фигуру Брейдена, я присела, как прежде, прислонившись к нему спиной, а затем посмотрела на луну. Было гораздо легче разговаривать с луной, а не с Брейденом. По крайней мере, о реальных вещах. Брейден тоже сел.

– Не спится? – спросила я.

– Да, – сухо ответил он.

Я потерла ноющую шею.

– Ты когда-нибудь делал что-то глупое, после чего ощущал бы липкую вину?

– Да. – Вновь сухой ответ. – Что ты сделала?

Притворилась, что моя жизнь полна.

– Солгала.

– Кому?

– Моей начальнице.

– О чем?

– О... – почему луна разжигала во мне желание поведать все свои секреты Брейдену? – ...чем-то действительно глупом, но теперь не знаю, как сказать ей правду.