У ворот Петрограда (1919–1920) - [4]

Шрифт
Интервал

Великая французская революция была сильна именно своей идеей – в этом согласны все научные исследователи от Карлейля и Тэна до Жореса; достаточно было, чтобы, скажем, всего пять процентов голодных оборванных солдат Конвента были убеждены, что они несут на острие своих штыков свободу, равенство и братство; достаточно было им знать и верить, что против них действуют реставраторы – и революционная армия в целом творила чудеса на полях сражений, вписав Жемана и Вальми золотыми буквами в общую военную историю Франции. Все это – азбука для современных поколений, но если требуется еще какое-нибудь убедительное доказательство, то оно дано было в прошлом году результатами польско-советской войны.

Французский генерал Вейган, начальник штаба Фоша, организатор обороны Варшавы и сентябрьского польского контрнаступления, завершившегося в Париже, суммировал свои впечатления о польской и советской армиях в военно-техническом отношении двумя словами: «Оба хуже…»

В чем же секрет несомненной победы поляков? Почему они имели свою «Марну», если отдельные их части были вооружены косами вместо винтовок, а обмундирование и снаряжение уступало большевистским.

А потому, что, скажем, пять процентов их солдат верили в правоту своей идеи и были убеждены, что вступи Радек во главе сколоченного им в Белостоке советского правительства в Варшаву – и через несколько месяцев или даже недель Польша превратится в такой же рай, как Россия, где мухи дохнут от голода, а Чрезвычайка – «правит».

И пусть не лжет лишний раз советское правительство, что, мол, стрелочники виноваты в военной катастрофе, что какой-то Буденный (вчерашний герой) непростительно «зарвался», а Красная армия, подойдя к стенам Варшавы, оказалась утомленной длинными переходами и артиллерия вовсе не поспевала… Эти оправдания стоят столько же, сколько подобные же защитительные речи на устах любого модного адвоката буржуазного правительства. «Переутомление» Красной армии, раз она в постоянных боях и «прорывах» прошла что-то около 500 верст, можно было предвидеть, а что до артиллерии и обозов – то их качество и темпы передвижения знали, надо думать, не только главковерх Тухачевский, но любой артиллерийский поручик>9.

Нет, не в этом секрет поражения под Варшавой, а в том, что Красная армия шла в бой из-под палки, без идеи, без веры в свое дело. Был, правда, момент, когда и она, такая же голая и босая, как польская, одерживала победы и стала внушать к себе уважение выдающихся военных авторитетов Европы, что, в свою очередь, заметно стало влиять на общий престиж Советской власти. Но это наблюдалось только тогда, когда (май и июнь 1920) маршал Пилсудский, считая, что раз в Советской России «все лежит плохо», то и Польша может поживиться, вздумал учинить свой набег на Киев и белорусские земли. Но при блестящем отпоре, который дала ему тогда Красная армия, она не была «красной», подобно тому как далеки были от якобинства и те французские полки, которые по приказу Конвента изгнали англичан из Тулона в какие-нибудь сутки. Когда же коммунистический империализм стал толкать армию все дальше и дальше, невзирая на то, что этнографическая линия Керзона, принятая большевиками, да еще с маленьким плюсом, давно уже была пройдена, когда Ленин вздумал использовать не «красную» свою армию в целях ускорения взрыва социальной революции на Западе через варшавские ворота, то оказалось, что из двух армий, из которых одна, по выражению Вейгана, «хуже другой», победила та, которая в данный момент и при данных условиях была более сильна своей идеей, – польская.

И по аналогии – применительно к затронутому здесь вопросу о Юдениче – надлежит сказать то же, что о большевистском главнокомандующем Тухачевском, и о десятках других генералов, терпевших поражения:

Не в стратегической бездарности Юденича секрет внезапного разгрома Северо-Западной армии под Гатчиной и Царским Селом. Бывший «герой» Эрзерума мог бы оказаться и с успехом «героем Петрограда», но для этого нужно было, чтобы он не был Юденичем, т. е. чтобы он и его ближайшие сотрудники в области как военной, так и политической не были выразителями идей отжившего мира и тех социальных сил, которым победа под Петроградом нужна была только для того, чтобы насильственно остановить непреложный ход неизбежного исторического процесса – демократизации России>10.

Глава II

Гельсингфорс и Ревель


В описываемые нами дни в Гельсингфорсе, а еще больше на южном берегу Финского залива – в Ревеле явно «назревали события».

В ночь на Новый год английский флот в составе нескольких легких крейсеров и десятка миноносцев-истребителей впервые появился в западной части Финского залива – примерно по линии Гельсингфорс – Ревель>11. В ту же ночь они имели первую встречу с отрядом легких большевистских судов, в результате которой один красный истребитель был пущен ко дну, а два быстроходных миноносца типа «Новик» после первых же выстрелов сдались. То были «Спартак» и «Автроил», числящиеся в эстонском флоте, которому английский адмирал Кован передал их тогда по приказу His Majesty[2] на правах пользования.


Рекомендуем почитать
Ковчег Беклемишева. Из личной судебной практики

Книга Владимира Арсентьева «Ковчег Беклемишева» — это автобиографическое описание следственной и судейской деятельности автора. Страшные смерти, жуткие портреты психопатов, их преступления. Тяжёлый быт и суровая природа… Автор — почётный судья — говорит о праве человека быть не средством, а целью существования и деятельности государства, в котором идеалы свободы, равенства и справедливости составляют высшие принципы осуществления уголовного правосудия и обеспечивают спокойствие правового состояния гражданского общества.


Пугачев

Емельян Пугачев заставил говорить о себе не только всю Россию, но и Европу и даже Северную Америку. Одни называли его самозванцем, авантюристом, иностранным шпионом, душегубом и развратником, другие считали народным заступником и правдоискателем, признавали законным «амператором» Петром Федоровичем. Каким образом простой донской казак смог создать многотысячную армию, противостоявшую регулярным царским войскам и бравшую укрепленные города? Была ли возможна победа пугачевцев? Как они предполагали обустроить Россию? Какая судьба в этом случае ждала Екатерину II? Откуда на теле предводителя бунтовщиков появились загадочные «царские знаки»? Кандидат исторических наук Евгений Трефилов отвечает на эти вопросы, часто устами самих героев книги, на основе документов реконструируя речи одного из самых выдающихся бунтарей в отечественной истории, его соратников и врагов.


Небо вокруг меня

Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.


На пути к звездам

Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.


Вацлав Гавел. Жизнь в истории

Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.


Счастливая ты, Таня!

Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.


Записки. 1793–1831

Записки Якова Ивановича де Санглена (1776–1864), государственного деятеля и одного из руководителей политического сыска при Александре I, впервые появились в печати на страницах «Русской старины» в 1882–1883 гг., почти через двадцать лет после смерти автора. Мемуары де Санглена, наглядно демонстрирующие технологию политических интриг, сразу после публикации стали важнейшим историческим источником, учитывая личность автора и его роль в событиях того времени, его знание всех тайных пружин механизма функционирования государственной машины и принятия решений высшими чиновниками империи. Печатается по изданию: Записки Якова Ивановича де Санглена // Русская старина.


Дневник забайкальского казачьего офицера. Русско-японская война 1904–1905 гг.

Публикуемый текст дневника А. В. Квитки, посвященного Русско-японской войне, подготовлен на основе ежедневных записей, сделанных «по горячим следам». Автор день за днем описывает военные события, участником которых ему довелось быть. Дневник написан прекрасным языком, читается на одном дыхании, местами приправлен легкой самоиронией и тонким юмором. На страницах дневника предстают яркие и красочные описания различных сторон военных будней русской армии, природы Маньчжурии и быта местного населения, оценки происходящих событий и действующих лиц Русско-японской войны, а также краткие или развернутые характеристики сослуживцев автора.


Собственные записки. 1835–1848

«Собственные записки» Н. Н. Муравьева-Карсского охватывают период с 1835 по 1848 годы. В этой части «Записок» автор рассказывает о своем руководстве штабом 1-й армии (1834-1835) и командовании 5-м армейским корпусом (1835-1837). Значительная их часть уделена последующему десятилетнему пребыванию в отставке. Публикуемые настоящим изданием «Записки» Н. Н. Муравьева-Карсского будут, вне всякого сомнения, интересны отнюдь не только узким специалистам в области истории и культурологии, но и самому широкому кругу читателей, живо интересующихся историей нашего Отечества и сопредельных с ним держав. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.


История нашествия императора Наполеона на Россию в 1812 году

Одно из первых описаний Отечественной войны 1812 года, созданное русским историком, участником боевых действий, Его Императорского Величества флигель-адъютантом, генерал-майором Д. Бутурлиным (1790–1849). В распоряжение автора были предоставлены все возможные русские и французские документы, что позволило ему создать труд, фактический материал которого имеет огромную ценность для исследователей и сегодня. Написан на французском языке, в 1837 году переведен на русский язык. Для широкого круга любителей истории 1812 года и наполеоновских войн.