«У ворот английского могущества». А. Е. Снесарев в Туркестане, 1899–1904. - [10]

Обо всем сказанном не говори никому (кроме брата Пани, если он еще не уедет в Петербург)… Я вполне за тебя спокоен и уверен, что ты справишься со своей работой…»[46].

Из Ташкента Снесарев выехал по железной дороге в Фергану. С узловой станции Черняево, на которой дорога из Ташкента раздваивалась: на восток – в Ферганскую долину, и на юго-запад – в Самарканд, он отправил сестре новое письмо. В нем сообщаются некоторые подробности поездки: «Со вчерашнего числа я оделся в статское и теперь хожу джентельменом… Лишь по крику (повелительному), который иногда срывается у меня, да по фигуре во мне можно было бы признать военного… Какова судьба (возможная) наших путешествий: сегодня получил известие, что английский полковник Мак-Суини (мой приятель, едущий из России в Индию несколько иным путем) лежит сильно больной в Новом Маргелане и, может быть, будет не в состоянии выдержать путешествия в горах (требующего крепкого здоровья и особенно надежной груди)…».

В этом фрагменте обращает на себя внимание упоминание о полковнике Максуини, которого Снесарев именует «мой приятель». Британский офицер с разрешения русских властей путешествовал в это время по русским среднеазиатским владениям. Он проехал из Петербурга в Одессу, затем в Батум, Баку, Красноводск, Ташкент, Новый Маргелан. Дальнейший его путь лежал в Ош и Иркештам, откуда он предполагал перейти в китайские пределы и отправиться в Кашгар, затем вернуться в Индию через Яркенд и Гилгит[47]. В то время Cнесарев был еще далеко не искушен в тонкостях Большой игры в Центральной Азии, опыт придет к нему несколько позже. Он не мог тогда знать, сколько проблем доставит ему и Полозову его новый «приятель». Полковник Максуини являлся кадровым военным разведчиком и в разведывательном департаменте штаба индо-британской армии считался основным специалистом по России и русской армии в Туркестане. Он отлично знал Памиры (участвовал в работах смешанной англо-русской разграничительной комиссии на Памирах в 1895 г.), Кашгарию, районы по обе стороны Восточного Гиндукуша, достаточно хорошо знал русский язык.

Максуини застал Снесарева в Ташкенте и, очевидно, встречался с ним. Снесарев упоминал о большом интересе к нему со стороны иностранцев, среди которых был и «англичанин, приехавший из Лондона в Ташкент». Интересовались им и другие иностранцы, среди которых был агент британской разведки – под псевдонимом «Mr. X». Он действовал в Ташкенте под прикрытием представителя одной из британских торговых фирм и снабжал британскую разведку сведениями о положении дел в Русском Туркестане и о состоянии войск Туркестанского военного округа. При встрече в Ташкенте агент сообщил Максуини, что русские офицеры, которые должны совершить поездку в Индию через Памиры, пер. Калик и Хунзу, оснащены геодезическими инструментами и фотоаппаратами. По его предположению, офицеры готовились совершить съемки Сарыкола и границы с Кашгарией[48]. Это сообщение сильно насторожило индо-британские власти, было принято решение усилить надзор за русскими офицерами после перехода ими границы с Индией.

В Новом Маргелане Снесарев присоединился к подполковнику Полозову, прибывшему туда несколькими днями ранее. Затем они отправились в Ош, где непродолжительное время провели в гостях у подполковника В. Н. Зайцева, воинского начальника Ошского уезда, занимаясь подготовкой к поездке через Памир. Подполковник Зайцев был в Туркестане личностью известной и пользовался заслуженным уважением. Активный участник памирских походов (1891–1893 гг.), начальник Памирского отряда и устроитель Памирского поста (1893–1894 гг.), автор нескольких военно-востоковедных работ, Зайцев по праву пользовался репутацией одного из лучших знатоков Памира. Накануне приезда Снесарева и Полозова у него гостил знаменитый шведский путешественник Свен Гедин (отправился в Кашгар с экспедиционным караваном 19 июля) и, предположительно, останавливался полковник Максуини (был в Оше около 25–26 июля)[49]. 17 августа Снесарев и Полозов через Ош, Гульчу по Большой Памирской дороге достигли Памирского поста. Из письма к сестре: «Я нахожусь сейчас в Памирах, в 400 верстах южнее гор. Оша на р. Мургаб… 11 дней как еду верхом по высотам 13–14 т. футов. Все вынес удачно; обыкновенно люди (в первый раз) подвержены головным болям, расстройствам желудка и течению крови из носа, рта и ушей… Температура на высотах и на данной географической широте – невозможная: открыто солнце – тропическая жара, закрыто и еще ветерок – стужа, в последнем случае еду по зимнему: бараний тулуп, валенки и меховая шапка… всегда набрюшник и голова укрыта фланелькой… Много видал нового и интересного, два раза охотился… словом еду с открытым ртом ребенка… Сегодня у нас дневка, а завтра мы с товарищем временно расходимся: он идет долиной р. Ак-су – более длинной (в обход афганской территории), а я пойду напрямик по перевалам, через четыре дня достигну афганской территории и 5 дней пройду по ней до границы английской… здесь подожду товарища… Со мной идут мой слуга Ата-бай, проводник (кэрэкэш) вьючных лошадей (у меня две) и несколько казаков (2–3)… Последние идут лишь два перехода, далее следую один… возможно, что афганцы меня не пропустят,… если не удастся пробиться, поверну на дорогу товарища (впрочем, этого не думаю…)… с англичанами я встречусь первый и буду проситься, чтобы они разрешили товарищу идти через другой перевал (Мэн-Тэкэ), а не через Килик