У Ворона две жизни - [81]

Вернулся Белогор. Он подошёл к Василисе, сжимая в руке серп.

– Пора начинать обряд.

* * *

Атли с Кирши выпрыгнули из портала.

– Туда! – скомандовал Атли, втянув носом воздух.

И они бросились в темноту гигантских сосен. Кирши нёсся вперёд, ощущая, как по спине взбираются змейки мурашек. Этот лес был пропитан магией, дышал ею, создавал её. Подобное Кирши уже ощущал – в снежной пустыне Мёртвых Земель.

– Здесь опасно, – Атли догнал друга. – Волк рвётся наружу. Никак не могу его успокоить. И что Белогор забыл в таком жутком месте?

– Что жуткий убийца забыл в жутком месте? Действительно! Будут ещё глупые вопросы?

Атли не ответил.

Они промчались мимо огромного, испещрённого символами камня. Атли оглянулся.

– Это был Белый камень? Твою мать, Кирши, мы в Тёмных Лесах? Твою мать!

– Тише, – Кирши затормозил и схватил Атли за руку. – Мы пересекли границу. И мы не одни.

В темноте зажглась дюжина зелёных огней – шесть пар светящихся глаз. В следующий миг их обладатели вышли на свет. Высокие и худые, с оленьими черепами вместо голов. На огромных ветвистых рогах висели бусины, колокольчики и перья – они практически не колыхались от их движений. Тела их поросли мхом, а длинные худые руки, покрытые короткой чёрной шерстью, заканчивались острыми медвежьими когтями. Лешие.

Кирши с Атли встали спина к спине и приготовились к битве. Лешие неспешно приближались.

– Как Василиса в одиночку прошла мимо них? – шепнул Атли.

– Понятия не имею, – Кирши положил руку на рукоять катаны и сделал шаг навстречу лешим. – Возможно, её провела Морена.

– Задержишь их, пока я разденусь? Не хочу бегать по лесу голышом после того, как мы закончим.

– Конечно, – кивнул Кирши и ринулся в атаку.

Меч встретился с когтистой лапой, и она упала на землю, забрызгивая всё вокруг чёрной жижей. Леший не издал ни звука и попытался достать Кирши второй рукой. Вспышка лезвия – и голова чудища покатилась по ковру из хвои. Зелёные огни глаз потухли. А Кирши уже ринулся к следующему противнику. Одного он просто оттолкнул, повалив на землю, – огромные рога не позволят лешему быстро подняться. Второго – вспорол, будто рыбёшку. Третий оказался быстрее и успел атаковать. Кирши закрылся от удара мечом, но тут лешего смёл с дороги волк, и ещё одна голова покатилась по земле.

Кирши бросился к следующему врагу. Попытался разрубить его наискось, но леший увернулся. Колокольчики на его рогах звякнули, а когтистая лапа ударила Кирши в бок. Слишком вскользь, чтобы нанести глубокую рану, но достаточно сильно, чтобы свалить с ног.

Кирши упал на спину и в последний момент успел увернуться от вспоровших землю когтей.

Тёмный перекатился, вскочил на ноги и пнул лешего в грудь. Тот замахал руками, надеясь сохранить равновесие, но тяжёлые рога опрокинули его на спину. Кирши тут же снёс ему голову и откинул череп подальше от тела.

Атли тем временем успел разорвать ещё двоих.

Кирши огляделся, тяжело дыша. Вокруг было тихо. Все лешие неподвижно лежали на земле.

Атли зарычал и припал к земле, превращаясь обратно в человека. Кирши поднял и бросил ему сапоги.

– Шустрее, – бросил он. – Пока они не начали собирать свои головы.

Атли рукой вытер с лица чёрную жижу, что заменяла лешим кровь, и натянул рубаху.

– Шесть леших в одном лесу. Это что-то новенькое, – сказал он.

– Надеюсь, больше сюрпризов не будет, – ответил Кирши.

* * *

Белогор начертил на лбу Василисы какой-то знак. В нос ударил запах полыни, а кожу защипало. Сияна разорвала на Василисе рубаху, обнажив грудь, и Белогор начертил пальцем ещё один знак у сердца. Это была руна, незнакомая, странная, будто к рогатой руне «Мир» добавили лишних элементов – заключили её в круг и приписали пару новых изломов. Лучше рассмотреть Василиса не успела, руна вспыхнула золотом и исчезла, будто её и не было. Тем временем Белогор уже чертил руны на её запястьях.

Лучезар стонал на соседнем алтаре.

– Давайте поговорим, – Василиса не оставляла попыток образумить Белогора. – Всё ещё можно исправить, вы можете…

– Нам не о чем разговаривать. – Старый чародей перешёл к ее стопам. – Мы оба знаем, что не переубедим друг друга. К чему зря сотрясать воздух?

– Вы же были героем! Никогда не поздно всё исправить! – предприняла Василиса ещё одну попытку, но сама не верила своим словам. Ничего нельзя было исправить. Нельзя исправить смерть.

Белогор не ответил. Сколько бы потом Василиса ни пыталась заговорить с ним, получала в ответ только молчание.

Сияна принесла чашу с мутной белой жидкостью. Снова полынь, мак и что-то ещё, горькое и пряное, что Василиса не смогла угадать по запаху.

– Пей, – Белогор поднёс чашу к её губам, но Василиса отвернулась и плотно сомкнула губы. Так просто она не дастся. – Пей!

Сияна прижала голову Василисы к алтарю так сильно, что заныл затылок, и зажала нос. Белогор надавил ей на челюсти у ушей, и Василиса не выдержала.

– Вот так, – приговаривал Белогор, а она давилась горьким варевом, стараясь вырваться из цепких рук Сияны. – Ещё немного. Два глоточка.

Варево жгло губы и жаром разливалось в груди. Ноги стали ватными, сознание затуманилось, а сердце потяжелело и замедлилось, забилось гулко и сильно. Василиса чувствовала отголоски его ударов во всём теле, до самых кончиков пальцев. Глаза закрывались, и Василиса из последних сил сохраняла сознание. Она не сдастся так просто. Всё не может вот так закончиться. Это ещё не конец.