У «Волчьего логова» - [90]

Однако, если вывести все отряды в наступление на Уладовку, можно завязнуть в оборонительных, наименее выгодных для партизан боях. Ведь заводы надо защищать, их с собой в лес не увезешь. И все же надо было помешать фашистам взорвать их, не дать вывезти в Германию тысячи тонн сахара и спирта.

— Кто хочет высказаться? — спросил командир соединения.

— Надо готовиться к операции, — сказал Гриша. — Нельзя не учитывать, что население Уладовки всегда поддерживало нас. Там много наших людей, сильны традиции подполья. Это, безусловно, облегчит дело.

— Есть и другие связи, — дополнил его усатый Михайлов. — Я лично знаком с начальником охраны сахарного завода. Ведь, кроме фашистского гарнизона, там есть еще и внутренняя охрана из полицаев. Могу поговорить с их начальником.

— А провокации не боишься? — спросил его Басалаев.

— Риск есть, но теперь, когда наши уже в Казатине и в Погребищах, полицаи дрожат за свою шкуру.

Предложение Михайлова поддержали. Решили атаковать Уладовку небольшими силами, а именно — четвертым и шестым отрядами. В помощь им придавалась партизанская артиллерия и разведгруппа.

Утром 31 января 1943 года Михайлов, Муржинский и Коцюбинский с пистолетами и гранатами в карманах подошли к воротам Уладовского сахарного завода.

Михайлов попросил товарищей подождать, а сам зашел в караульное помещение. Туда заходили и выходили оттуда какие-то люди, по дороге к железнодорожной станции маршировал взвод фашистов. А Михайлов все не появлялся. Наконец он вышел вместе с начальником охраны.

— Идите за мной, — сказал тот партизанам.

Михайлов направился в лес, а Муржинский и Коцюбинский — вслед за полицаем. Все трое прошли через боковые ворота и остановились возле склада. Начальник охраны достал связку ключей и, отворив двери, впустил разведчиков в помещение.

— Заходите, — сказал он. — Я вас запру, чтобы никто случайно не влез сюда. Приду, как только начнет смеркаться.

Склад под потолок был забит мешками с сахаром. Меж штабелями оставались узкие проходы. Игорь и Владик вошли в глубь помещения и расположились так, чтобы видеть двери. В их задачу входило обследовать ночью территорию, наметить, где удобнее перелезть через ограду, снять посты и дать условный сигнал партизанам.

Время шло, а начальник охраны не появлялся. Друзья заволновались. Неужели западня?

Наконец двери отворились, и в помещение вошел начальник охраны. Позади него шли три гитлеровца в портупеях, вооруженные пистолетами. Они молча направлялись в глубь склада, как раз туда, где сидели Владик и Игорь. Начальник охраны, с опаской поглядывая по сторонам, шел за ними. Владик выхватил пистолет и выстрелил в первого гитлеровца. Почти одновременно выстрелил Игорь. Он целился во второго, но не попал. Начальник охраны отскочил за мешок и выстрелил в гитлеровца. Третий поднял руки. Начальник охраны, не выходя из-за мешка, сказал:

— Не жандармы это — интендантские чиновники с управления железной дороги. Приехали посмотреть, сколько вагонов нужно, чтобы вывезти в Германию сахар. Я не успел вас предупредить.

Партизаны вместе с начальником охраны пошли в караульное помещение. Там собрались полицаи, охранявшие завод. Через полчаса пятнадцать полицейских, теперь уже, так сказать, бывших, во главе с Игорем и Владиком строем прошли через Уладовку и направились к лесу. А через час в результате короткого и удачного боя отряды народных мстителей захватили уладовские заводы. Гитлеровцы с большими потерями отступили на железнодорожную станцию.

Партизаны не теряли времени. В лес подводами вывозили сахар, продукты питания, спирт, а также взрывчатку, с помощью которой фашисты собирались уничтожить уладовские заводы.

Много продуктов было роздано населению. Владик Муржинский рьяно выполнял свои комендантские обязанности, он разъезжал на черном «опеле» и даже выступал:

— Берите больше. Придет Красная Армия, лишнее вернете.

На третий день на железнодорожную станцию стали прибывать эшелоны с гитлеровцами. Завязался бой. Партизанские пушки били по вагонам прямой наводкой. Много живой силы потеряли фашисты, пока разгрузили первые два эшелона и открыли сильный минометный огонь. Партизаны были вынуждены отступить к лесу. Там же на опушке стояла их артиллерия: 45-миллиметровая пушка и трофейная мортира. Командовал ими опытный артиллерист майор Иогансон, который пришел в отряд с группой военнопленных.

Во время боя на шоссейной дороге между Каменогоркой и Майдан-Бобриком остановилась колонна автомашин с фашистскими солдатами. Партизаны, не теряя времени, встретили их артиллерийским огнем. Несколько машин загорелись, прежде чем солдаты сориентировались в обстановке. Началась паника. Некоторые шоферы тщетно пытались развернуть машины на узкой дороге. Одна за другой они вспыхивали от огня партизан. Оставив раненых, каратели отступили.

Вскоре на станцию прибыл фашистский эшелон с танками, и партизаны, захватив богатые трофеи, ушли в лес.

Но уладовские заводы были спасены, самое дорогое оборудование снято и надежно закопано, вся продукция вывезена. Железнодорожная станция в результате артиллерийского обстрела и пожаров была на две недели выведена из строя.