У великих африканских озер - [50]

В июне 1948 года он окончил курс в Кембридже, пройдя за третий год обучения курс основ колониальной администрации. После этого он получил звание капитана британской гвардии — по личному указанию короля Георга VI, принявшего его в Букингемском дворце и вспомнившего о своем визите в Уганду, когда он еще был герцогом Йоркским.

Получив чин досрочно, Фредди продолжал армейскую службу. Участвовал в парадах, разъезжал на своем автомобиле по округе, привилегированным клубам.

Снова в Уганде

8 октября 1948, года он вернулся в Уганду. Путь из аэропорта в Энтеббе до Менго был украшен банановыми листьями и приветственными надписями. Прибы в Менго, кабака сразу посещает собор Намирембе, а затем идет в люкико, где принимает отставку трех своих регентов. Отныне он в двадцать четыре года формально становится полноправным кабакой «туземного правительства Королевства Буганда». Затем предстояла, пышная свадьба, туалет невесты стоил 110 фунтов стерлингов. За свадебным столом присутствовал губернатор протектората, произнесший соответствующую речь. Собралось много народу, машина с молодыми с трудом пробиралась сквозь толпу. Венчание, конечно, церковное, по протестантскому обряду, поскольку и жених и невеста — протестанты. Бывшая возлюбленная Фредди, сестра невесты Сара, была на свадьбе подружкой и пыталась сохранять веселый вид.

После короткого медового месяца Фредди — нет, кабака Мутеса II — вернулся в Менго и поселился в малом дворце. Здесь он жил и принимал посетителей, хотя официальный приемный зал находился в большом дворце. Напитки подавались в неограниченном количестве. Распорядок дня во дворце был диаметрально противоположным тому, что соблюдался при его прадеде Мутесе I: кабака вставал в десять утра и ложился в два-три часа ночи. Обслуга дворца составляла около 300 человек, тем не менее соблюдались определенные традиции ее набора — часть должностей при дворе сохранялась, как в старину, за определенными кланами. У каждой двери дворца стояли телохранители, одетые в коричневые куртки и шорты, на головах — красные фески, сменявшиеся в парадных случаях на белые тюрбаны с красным плюмажем. Сам кабака носил европейское платье, которое ему присылалось из Лондона, где у портного сохранились его мерки.

Мутеса много ездил по стране на автомобиле — посещал школы, больницы. Там он «инспектировал» по шпаргалкам, полученным от соответствующего министра. «Инспектируя» тюрьмы, он мог освободить кого-нибудь из заключенных, поскольку, как кабака, обладал правом верховного судьи в Буганде. Но любимым его занятием, которому он посвящал много времени, были сафари — это суахилийское слово, обозначающее первоначально любое путешествие, вошло теперь в международный словарь в значении «поездка на охоту» (обычно применительно к Восточной Африке). Кабака любил охотиться, сафари его продолжались до нескольких недель. Особенно он любил охоту на слонов и собирал бивни, которых у него в конце концов (не только в результате охоты) скопилось более сотни — целое состояние.

В государственных делах его роль часто сводилась к тому, чтобы убедить люкико принять рекомендации губернатора Дж. Холла — губернатор с ним сблизился, они часто играли в теннис.

Но иногда он был вынужден занять определенную позицию по какому-либо вопросу и всерьез участвовать в политических делах. Так случилось весной 1949 года, когда в Уганде вновь вспыхнули волнения, и вновь центром их стала Буганда — ядро формирования политических партий. Первая из них, Партия батака, была организована в 1946 году. Весной 1949 года она возглавила выступления народных масс, требовавших, в частности, выборности 60 членов люкико и права самим обрабатывать хлопок, сбыт и обработка которого были монополизированы колониальными властями. На улицах возникали стычки, Камлала пришла в волнение. Поскольку люкико отказывался удовлетворить требования протестующих, их последним шансом стал кабака. Толпа в несколько тысяч человек двинулась ко дворцу. Кабака понял, что избежать разговора не удастся, но заявил, что примет не всех, а только восемь человек. Началась торговля — послали двенадцать, кабака сказал, что будет разговаривать с восьмерыми. Послали десять, кабака принял восьмерых. Он защищал интересы крупных землевладельцев — бугандийских аристократов — и потому не удовлетворил, да и не хотел удовлетворить требований батака, тем более что речь шла о демократизации жизни Буганды, к чему он никак не был склонен. Сохранилась стенограмма его беседы с представителями Партии батака. Вот выдержки из нее:

«Его Высочество: Я внимательно выслушал ваши аргументы.

Скажите мне, кто из вас одобряет Соглашение 1900 года?

Ответ: Мы все одобряем.

Его Высочество: Ваши первые три вопроса касаются Соглашения 1900 года. В своей последней речи в люкико я разъяснил вопрос о количестве неофициальных (выборных, которые не входят в люкико по должности, занимаемой в "туземной" администрации. — А.Б.) представителей. Ответ: Неофициальные представители нам этого не передали, иначе мы не пришли бы сюда сегодня.

Его Высочество: Представителей выбираете Вы. Вы и должны спрашивать их о подобных вещах…