У вечности глаза жестокие - [27]

— Да-да, Саша, именно как в детском саду. После полдника мы вновь встречаемся, но уже в энергозале, где будем заниматься практическим применением полученных знаний. В двадцать тридцать — ужин, ваше свободное время, и в двадцать два тридцать отбой. Я понимаю, вы привыкли к другому графику, но придется потерпеть. Это необходимо в первую очередь именно вам, и только потом нам, носителю, и кому-то там еще. Вопросы?

— Носитель? Когда мы его увидим? — полюбопытствовала Любимова.

— Уже совсем скоро.

— А готовить еду нам кто будет? А то с таким плотным расписанием времени на готовку не останется, — решила осветить проблему Дарья, вот готовить на троих она точно не хотела бы.

— И вам, и нам питание готовит специально нанятый для этого повар, так что ни беспокойся, голодными никого не оставят, — добродушно усмехнулась Марьяна.

— Приступим?

Взялись за них основательно.

Как Фамильный и обещал, вначале размяли мышцы, основательно пропотели и подустали. Обновленное тело, в принципе, справлялось с предложенной нагрузкой. Но, скорее всего, Горислав, как опытный тренер, разумно распределял ее, не давая мышцам слишком перетрудиться. Силовые упражнения типа отжимания, подтягивания и пресса, сменялись релаксацией и растяжкой. Прыжки и кульбиты чередовались с мерными наклонами и прогибами.

Дарье в первую очередь Денис поставил удар. Все знакомые и неизвестные ей виды единоборств, сплелись в один необычный клубок приемов и техник, что давал наставник. Физическая сила заметно возросла, позволяя Первоцвет сопротивляться его мощи. Хотя, что уж говорить, работал Фамильный не в полную силу.

В стороне Петр гонял Раду, заставляя ее избегать быстрых ударов. Именно уходить, не ставить блок, отбивать, как это делала Дарья, а мгновенно избегать столкновения. На поваленном бревне они выделывали разнообразные странные вещи. Вот Любимовой завязали глаза и велели идти по узкому стволу, аккуратно переставляя ноги. То требовали встать на одну ногу, удерживая в равновесии тело. Затем заставляли взобраться на дерево и прыгать, точно мартышка из зоопарка по веткам, убегая от мучителя, в которого превратился Князев.

Чуть дальше Марьяна загибала Александра в кренделя. Дарья даже испугалась, увидев, что они вытворяли, но успокоилась, заметив, что упражнения не вызывали у жениха резкого отторжения. После стало еще интереснее. Кузнецова попросила Вольного поднять руки вверх и держать в таком состоянии несколько минут. Поначалу Первоцвет и не поняла, в чем подвох, позже попробовав, удивилась сложности упражнения. Потом хранители долго и нудно бегали по площадке, круг, за кругом, не увеличивая и не уменьшая скорости.

К девяти пятнадцати вымотались окончательно. Дарья тяжело дышала, едва поднявшись после очередного броска Горислава. Глянула на партнеров, те выглядели не лучше. Александр бежал за Марьяной, еле переставляя ноги, Рада висела на ветке, не в силах спуститься. Под деревом расхаживал Петр, всячески над той измываясь. Дарья даже на мгновение пожалела Радку, Любимовой не повезло больше всех, ей в учителя достался маньяк и садист.

— Марьянушка, заканчивайте, — остановил занятие Фамильный.

Тут же без сил свалился на землю Александр. Рада, словно подгнивший плод, упала с ветки. Благо, росла она невысоко. Сама Дарья тяжело прислонилась к стволу. Только Марьяна и компания были бодры и свежи, вызывая зависть одним своим видом..

— Ну что, бегом до штаба и в душ? — ухмыльнулся Петр. — Кто первый?

— О, нет! Я все! — с мученическим стоном, вопияла Рада. — Похороните меня прямо тут.

— Встаем, встаем и тихонечко двигаемся, — подталкивал её наставник. — Саша, соскребаем себя с травки и поднимаемся! Дарья, хватит имитировать немощность. Не верю!

Кое-как доковыляв до здания, уставшие и растрепанные, они ввалились в комнаты. Рада, окрыленная видением ванны, уже на финише выбилась вперед и нашла силы, чтобы поспорить перед дверью. Дарья милостиво разрешила ей войти туда первой. После Любимовой просочился Вольный, она этого даже не заметила, так как была полностью поглощена раздумьями.

Сколько изменений! Она совершенно не готова к столь частой смене условий. Только приспособилась, приняла инициацию, затолкав ревность глубоко-глубоко. Поверила в происходящее, решила старательно постигать знания. И на тебе — новые ограничения. Впервые Первоцвет не могла спрогнозировать перспективу, а это пугало. И злило.

Жених не заставил долго себя ждать и через десять минут освободил промывочное помещение. Дарья наскоро сполоснулась и вышла, запрыгивая в чистую одежду уже на ходу.

— Где нас кормят? — поинтересовался Александр.

— В комнате отдыха, — ответила Любимова. — По крайней мере, вчера слышала от Марьяны такую версию.

— Тогда веду я, — вклинившись между Дарьей и Радой, Вольный приобнял обеих за талии. — В этом месте я уже был.

Любимова вздрогнула и тут же прижалась ближе, а у Дарьи жгучее заныла рука, так велико было желание отхлестать развратника по лицу.

— Тихо, дамы, не кипите, — в голосе Вольного слышалось беспокойство. — Это дружеское объятие.

Рада нехотя отстранилась, Первоцвет стиснула зубы и сдержала порыв. Так и шла до «столовой», цепляясь скрученными от судороги пальцами за рукав хранителя.