У Терека два берега… - [3]
– Что это ты загнул насчет саважефилии? – спросил Дикки.
– Это когда не с овечками, как валлийцы, а с дикарями, как эта Ванесса, – ответил Доззи, отхлебывая лагера.
– Так тогда и наш Джон тоже баронета получит, он же тоже чеченочку пригрел, – хохотнул Тэш.
– И я что, этот… саважефил? – спросил Джон.
– А то! – почти хором пропели все.
Айсет и не знала – обижаться или нет? Юмор у них такой…
Жесткий.
Они тут со всеми так.
И по правилам их английской игры просто надо было быстро реагировать и, отбивая, перебрасывать мяч на сторону партнера.
– Вы забываете, что в обоюдном процессе не вы имеете дикарей, а дикари имеют вас, – сказала Айсет.
– Ай да Ай-сет! – воскликнул Дикки, – настоящая Ай-сет-даун![1]
– Скорее, Ай-сет-ап[2], – гордо сказала Айсет.
Новости и реклама кончились.
Футболисты в белом снова бросились в свои бесполезные атаки.
Лысый француз с наглым высокомерием легко брал мяч и длинными, гибкими, словно плети, руками, выбрасывал его аж на центр поля прямо в ноги своим полузащитникам.
Стадион ревел.
Через пять минут манкуриане забили еще один гол.
– Дикки, выключай телевизор, это позор смотреть такую игру, это соучастие в кровавой бойне, это избиение младенцев, я не хочу этого видеть, – заорал Джон.
– Джентльмены, по случаю надвигающегося траура по одной выпивке за счет заведения, – сказал Дикки, беря с полки бутылку «Джонни Уокера».
– Хитрый Дикки, – ехидно заметил Тэш, – бармен понимает, что надвигается пьянка, и провоцирует ее начало крепким алкоголем.
– А я и не скрываю, – простодушно согласился Дикки, двигая стаканчики по полированной поверхности стойки.
Тэш был прав.
Все напились.
И когда в одиннадцать Дикки по древнему закону королевства объявил, что именем Ее Величества паб закрывается, Джон и иные его приятели уже успели по два-три раза сходить в туалет поблевать.
Пиво с виски… Какая дрянь!
А еще говорят о дикарях. Кто из них большие дикари? Это она, Айсет, саважефилией страдает, а не Джон. Это она английского дикаря полюбила, а не он – чеченскую дикарку. Мусаев, хоть и бандит с большой дороги, в этом она согласна с ребятами, но он до тошноты не напивается…
Айсет усмехнулась своим невеселым мыслям и потащила… Буквально потащила Джона домой.
Кэбмэн сочувственно цокнул языком:
– Что, «канониры» опять продули, мисс?
До угла Оулд Кент-роуд и Пэйдж-уок, где у Джона квартира, доехали за десять минут. Час поздний, пробок уже нет – рассосались, да их наверняка и не было – все футбол смотрели по пабам и по домам.
Джон заснул. Вот свинья!
Кэбмэн сочувственно хмыкнул. Айсет дала ему десять фунтов вместо пяти по счетчику.
Водитель вылез со своего переднего сиденья и помог вытащить Джона.
– Веселых выходных, мэм, – сказал он на прощанье, прикладывая ладонь к козырьку.
– Да и ты сам так же нажрешься завтра вечером, когда тебе не надо будет крутить баранку, – прошипела Айсет, когда такси уже отъехало.
Надо было тащить Джона мимо консьержа на третий этаж.
Лифта в трехэтажном доме не было. Да и лестницы у англичан крутые и узкие, две худые селедки встретятся – не разойдутся. Вот несчастье!
Кончилось тем, что Джон упал.
Упал и проехался спиной по всем ступенькам.
И хоть бы хны! Даже глаз не открыл, только хрюкал и пускал пузыри. Вот она, раса господ! Англосаксы…
Так кто же из нас дикарь?..
Дотащила Джона до кровати. Бросила его ничком – мордой вниз. Чтоб от асфиксии не помер. У этой расы господ все их рок– и поп-звезды, через одного, блевотиной во сне захлебываются. И Хендрикс, и Кит Мун, и Бон Скотт, и Бонза…
Они же не дикари! Они нация культурная!
Айсет стянула с Джона ботинки, выпростала его безвольные руки из рукавов пиджака, после, перекатив на спину, расстегнула брючный ремень, и опять перевернула на брюхо… Пусть подрыхнет, пьяница!
Пошла на кухню, включила радио, достала из холодильника молоко и яйца, вбила три штуки в миксер…
Есть хочется! И еще чего-то хочется!
Girls they wanna have fun…[3]
Так! Где-то здесь у Джона было спрятано… В прошлом году вместе с Джоном ездили в Амстердам, там и покупали…
Айсет пошарила рукой на самом верху за жестянками с рисом…
Ага… Есть! Вот он, заветный сверточек!
Потом достала из ящика голландскую бумагу для самокруток.
Скрутила тонкую сигаретку.
Марихуана – это не грех. По крайней мере, в Коране про нее ничего конкретного не написано…
Включила погромче свою любимую музыку – второй диск «Ниагары».
Все-таки все школьное детство во Франции… Джон смеется – лягушатники… Дурак он! Чтоб он понимал! Лягушатники так не напиваются. Хотя…
Голова слегка поплыла. Что еще остается бедным девочкам в субботний вечер? Порт-смут накрылся медным тазом. Субботний секс, по всей видимости, тоже отменяется… А я живая? Я молодая и живая девушка… Девочка, желающая праздника. Что ей, бедняжке, еще остается?
Айсет затянулась, медленно выпустила дым…
Глава 1
…Европа, Америка, Азия, вы
Исчезнете! Вырвалась наша орда,
Деревни займет она и города.
Вулканы молчат! Океаны мертвы!
Стучи, мое сердце! Ты встретило братьев.
Черны незнакомцы, и все же – вперед!
Но горе! – я чувствую, залихорадив,
Земля-старушенция всех заберет…
Жан Артюр Рембо
За лето недолговечное разнотравье преображает степь десятки раз. Чужеземному солдату равнина кажется унылой и однообразной, когда как на самом деле она изменяется прямо на его глазах. В июле вызревают злаки, и степь раскидывается под палящим солнцем желтая и ленивая, как сытая львица.
Киев, 1918 год. Юная пианистка Мария Колобова и студент Франц Михельсон любят друг друга. Но суровое время не благоприятствует любви. Смута, кровь, война, разногласия отцов — и влюбленные разлучены навек. Вскоре Мария получает известие о гибели Франца…Ленинград, 60-е годы. Встречаются двое — Аврора и Михаил. Оба рано овдовели, у обоих осталось по сыну. Встретившись, они понимают, что созданы друг для друга. Михаил и Аврора становятся мужем и женой, а мальчишки, Олег и Вадик, — братьями. Семья ждет прибавления.Берлин, 2002 год.
В третье тысячелетие семья Луниных входит в состоянии предельного разобщения. Связь с сыновьями оборвана, кажется навсегда. «Олигарх» Олег, разрывающийся между Сибирью, Москвой и Петербургом, не может простить отцу старые обиды. В свою очередь старик Михаил не может простить «предательства» Вадима, уехавшего с семьей в Израиль. Наконец, младший сын, Франц, которому родители готовы простить все, исчез много лет назад, и о его судьбе никто из родных ничего не знает.Что же до поколения внуков — они живут своей жизнью, сходятся и расходятся, подчас даже не подозревая о своем родстве.
Все смешалось в доме Луниных.Михаила Александровича неожиданно направляют в длительную загранкомандировку, откуда он возвращается больной и разочарованный в жизни.В жизненные планы Вадима вмешивается любовь к сокурснице, яркой хиппи-диссидентке Инне. Оказавшись перед выбором: любовь или карьера, он выбирает последнюю. И проигрывает, получив взамен новую любовь — и новую родину.Олег, казалось бы нашедший себя в тренерской работе, становится объектом провокации спецслужб и вынужден, как когда-то его отец и дед, скрываться на далеких задворках необъятной страны — в обществе той самой Инны.Юный Франц, блеснувший на Олимпийском параде, становится звездой советского экрана.
Первая книга одноименной трилогии Дмитрия Вересова, действие которой охватывает сорок лет.В прихотливом переплетении судеб двух поколений героев есть место и сильным страстям, и мистическим совпадениям, и хитроумным интригам, и захватывающим приключениям.Одно из лучших произведений конца уходящего века… Если взять все лучшее из Шелдона и «Угрюм-реки» Шишкова, то вы получите верное представление об этой книге.
«Возвращение в Москву» – это вересовская «фирменная» семейная история, соединенная с историческими легендами и авторской мифологией столицы. Здесь чеховское «в Москву, в Москву!» превращается в «а есть ли она еще, Москва-то?», здесь явь и потустороннее меняются местами, «здесь происходит такое, что и не объяснишь словами»…
Франция – счастливый молодожен Нил Баренцев, вчерашний студент и почти диссидент, знакомится с прелестями свободной заграничной жизни и издержками французской любви.Америка – у заботливого мужа и рачительного хозяина Нила Баренцева масса времени, чтобы понять, что же ему действительно нужно из всего того, что новый мир ему предлагает.Две страны – две женщины. Одну он пытался спасти от смерти, другая вернет его к жизни.
Превратности любви воспеты в стихах и прозе, но ни средневековые романтики, ни реалисты XX века не исчерпали вечной темы.В книге представлены 2 романа, по-разному представляющие любовные истории, герои которых всегда в плену страстей, интриг, флирта и надежд…
Однажды Йеллоустон все-таки взорвался… Но человечество – оно живучее, так что сумело выкарабкаться и даже наладить какую-никакую жизнь. Постапокалипсис? О чем вы! В Вайпертоне об этом не думают. Вот наркоторговля, убийства, серийные маньяки, кражи – дело другое. А разбираться во всем этом приходится рядовым полицейским, в просторечии – зипперам… Знакомьтесь: детектив Текс Нортон, его напарник Пол Дженкис… и стажерка Алия ард-Дин, дочь главы влиятельной корпорации «Династия». И как только такую девушку угораздило поступить в полицейскую академию, да еще и закончить ее с отличием…
Часть 1. Осень. "Дорогой дневник, храни мои секреты и отныне никому их никогда не показывай. Знаю, мама и папа никогда не читали мой личный дневник, даже если он лежал на самом видном месте, но мне кажется, что как только тут будет что-то запретное – они сами начнут его искать…".
Боб Томас — американский писатель, работающий в жанре детектива. В предлагаемой вашему вниманию повести автор отказывается от традиционного хеппи-энда и выносит на суд читателя образ главной героини — одновременно и преступницы, и жертвы, вызывающей не только осуждение, но и сострадание. Криминальный сюжет повести строится на событиях обыденной жизни: семейный конфликт между сестрами-близнецами приводит к тому, что Эдит Филипс оказывается в ловушке, из которой нет выхода…
Героиня, после разрушительной для себя связи с женатым мужчиной, едет в Швейцарию. Там ее ждет любовь, а также настоящая опасность: ее жизнь и жизнь ее возлюбленного мистическим образом переплетаются с историей любви ведьмы и бедного художника, попавших в капкан инквизиции.
Слишком просто броситься в пропасть. Труднее стоять на краю и протягивать друг другу руку.
Мужчины воюют, а женщины страдают — так было во все времена. Во время чеченской войны 1855 года красавица чеченка Айшат была похищена казаком, полюбившем ее с первого взгляда. Вокруг Айшат разгораются нешуточные страсти: за ее сердце сражаются два казака и русский офицер.Сто пятьдесят лет спустя чеченская девушка Айшат во время зачистки в ее селе была изнасилована русскими военными. Чтобы отомстить, Айшат поступает на учебу в лагерь, где готовят женщин-смертниц для взрывов в русских городах. По дороге на первое и последнее для нее задание Айшат встречает студента, который влюбляется в нее с первого взгляда.
1915 год. Между Людмилой, девушкой из русского дворянского рода, и чеченцем Асланом вспыхнула ослепляющая страсть. Но разве могут быть счастливы вместе люди из таких разных миров? Им предстоит выяснить это на своем опыте…Наше время. Любовь и страсть сводят чеченца Аслана и русскую девушку Людмилу. Но их разъединяет разное представление о ценностях жизни. Сумеют ли Аслан и Людмила преодолеть предрассудки и найти свое счастье?