У страха глаза велики - [4]

— Какой? — загорелась Степанида.

— Я тебе пока не скажу!

— Почему это?

— Ты сперва закончи учиться, а тогда…

— Мотька, это свинство! — возмутилась Степанида. — Зачем тогда говорила? И потом, до конца школы осталось шесть дней! Ну, Мотенька, пожалуйста, скажи!

— Степка, мы с тобой… Одним словом, через день после окончания учебного года мы с тобой уезжаем!

— Уезжаем? Куда? В деревню?

— Нет, не в деревню. В город.

— В Харьков, что ли? — разочарованно протянула Степанида. Ее совсем не тянуло в родной город.

— Нет, Степка, подымай выше! — в голосе Матильды слышалось ликование.

— В Питер?

— А в Париж не хочешь?

— В Париж? — ошалела Степанида. — В Париж?

— В Париж, Степка, в Париж! Мы с тобой! На целых три недели!

— Моть, ты меня разыгрываешь, да?

— Нет, Степка, нет! Это правда! Не хотела я тебе говорить раньше времени, хотела вообще все полным сюрпризом сделать… Но вот… проболталась…

— Нет, ты скажи, это правда? — все не верила Степанида.

— Да! Правда!

— Мы к Аське поедем?

— Конечно, к Аське! Она нас вместе пригласила! Мы будем жить у нее и поездим по Франции. Но главное — Париж… Ах, Степка, что это за город… Знала бы ты…

— Но почему она нас пригласила, вернее, почему она меня пригласила? Я же с ней тогда… так по-хамски… а она…

— Потому что Аська, она… она умная и все понимает. Степка, ты что, не рада?

— Рада, еще как рада… Просто не ожидала… Моть, а ведь на это много денег надо!

— Не волнуйся, все просчитано, — устало улыбнулась Матильда. — Только поговорим про это завтра. У меня что-то силы кончились…

И она ушла в ванную. Степанида осталась сидеть в полном обалдении. Она поедет в Париж? Неужели это правда? Она просто боялась поверить в такое счастье. Но, с другой стороны, Матильда наверняка не врет. Она сказала, что на следующий день после окончания занятий… Ой, а как же Юлия Арсеньевна? Голова у девочки пошла кругом. Когда Матильда вышла из ванной, у Степаниды сжалось сердце. Она была такая хрупкая, почти прозрачная и уже еле передвигала ноги от усталости.

— Степка, все разговоры завтра. А сейчас спать. И утром не буди меня, ладно?

— Ладно, — вздохнула Степанида. Легко сказать спи, разве тут уснешь?

Она и впрямь полночи ворочалась в постели и уснула лишь под утро. Естественно, когда вскочила, ни о каких разговорах с Еленой Александровной не могло быть и речи. Да Степанида о ней и не вспомнила.

В школе Алка сразу же бросилась к Степаниде.

— Ну что?

— Что? — растерялась Степанида.

— Ты ей звонила?

— Кому?

— Артистке!

— Ой, Алка! — хлопнула себя по лбу Степанида. — Я вообще про это забыла!

Алка воззрилась на нее с недоумением. Степанида забывчивостью не страдала.

— Да что с тобой, подруга? Сдурела, да?

— Ага! — расплылась вдруг в блаженной улыбке Степанида. — Алка, поклянись, что никому не скажешь!

— Про что?

— Про то, что я тебе сейчас скажу.

— Клянусь!

— Алка, мы с Матильдой в Париж едем!

— Чего?

— В Париж! К Аське! На три недели!

— Врешь!

— Еще чего! Мне вчера Мотька сказала.

— И ты сразу с глузду съехала? — воспользовалась Алка Степанидиным выражением.

— А ты бы не съехала?

— Съехала бы, наверно, — честно призналась Алка. И вздохнула не без зависти: — Счастливая ты, Степка. В Париж поедешь, это ж надо! Ой, а как же быть с нашим делом, а?

— Но мы же вчера решили, что постараемся успеть до конца занятий. Я сегодня проспала, но зато вспомнила — у Елены Александровны сегодня в театре выходной, постараюсь ее застать.

— Ладно, только держи меня в курсе дела, хорошо?

Тут прозвенел звонок, и они побежали в класс.

После уроков Степанида собралась было бежать сразу к Юлии Арсеньевне, но Алка удержала ее.

— Степка, куртка где?

— Дома, а что?

— Как что? Если ты собираешься про нее говорить, она должна быть при тебе, а то эта артистка может подумать, что ты ее просто присвоила.

— Алка, ты что?

— Ничего. Дело, конечно, твое, только я тебе советую ее взять с собой.

— Черт, Матильда, наверное, дома… Ал, пошли со мной, отвлечешь ее внимание, а заодно скажешь, что мы куда-нибудь вместе собираемся.

— Хорошо, — сразу согласилась Алка.

Однако Матильды дома не было. Степанида быстренько взяла припрятанную куртку и, простившись с Алкой, помчалась к Юлии Арсеньевне. Дверь ей открыла Елена Александровна.

— Степанида, здравствуй! Ты молодчина, помогла маме с этим шмотьем, — негромко проговорила она. — Мама плохо спала и прилегла отдохнуть.

— Елена Александровна, — шепотом сказала Степанида, — мне очень-очень нужно с вами поговорить.

— Очень-очень? — улыбнулась та. — Ну что ж, пойдем на кухню. Слушаю тебя.

— У меня к вам целых два дела! Первое… Елена Александровна, я через неделю уезжаю на три недели и не смогу приходить…

— Уезжаешь? Куда? В Харьков?

— Нет! В Париж!

— Как в Париж? — поразилась Елена Александровна. — Зачем?

— С Матильдой. К Аське.

— А! Понятно! Везет тебе, Степанида! Париж…

— А вы были в Париже?

— Была. Целых две недели! Это сказка, Степанида!

— Но как же будет с Юлией Арсеньевной?

— Ничего, как-нибудь справимся, мама все-таки уже окрепла за последнее время. Правда, она скучать по тебе будет.

— Я тоже буду скучать, — призналась Степанида.

Елена Александровна потрепала ее по щеке.

— А какое еще у тебя ко мне дело?