У стен Сталинграда - [17]

Михаил Иванович Калинин, выступая 8 октября 1942 года на приеме передовых комсомольцев-колхозников, говорил:

«За многое надо поблагодарить мужественных защитников Сталинграда. Они хорошо дерутся и показывают пример, как действительно надо отстаивать нашу землю, наши населенные пункты»[11].

Жизнь в осажденном Сталинграде не замирала. 12 октября состоялся пленум Сталинградского горкома партии. Он открылся в Кировском районе, в здании главной конторы судоверфи. Вспоминая об этом, секретарь горкома партии Иван Алексеевич Пиксин говорил:

— Когда во фронтовой печати и в центральных газетах появились сообщения о нашем пленуме, состоявшемся в сражающемся Сталинграде, мы стали получать много писем. Нам писали сталинградцы, сражавшиеся на разных фронтах Отечественной войны; писали рабочие сталинградских заводов, работавшие в тылу; писали и жители различных городов. И все они писали о большой своей любви к нашему непобедимому городу — городу-воину.

5 ноября на Сталинградской судоверфи, в столовой, состоялось торжественное заседание Сталинградского горсовета, посвященное 25-летию Великого Октября.

— Необычен был вид этого заседания, рассказывает председатель горсовета Д. М. Пигалев. — Все его участники одеты по-солдатски, вооружены автоматами, винтовками. Многие из них пришли в этот зал прямо с переднего края обороны.

В обороне Сталинграда большую роль играли комсомольцы, наша славная советская молодежь — смелая и отзывчивая. В ряды защитников Сталинграда она становилась первой, в бою была упорной.

В тяжелые октябрьские дни Сталинградский обком ВЛКСМ обратился к комсомольцам и молодежи области с призывом пополнить ряды защитников Сталинграда. На этот призыв откликнулось свыше 4 тысяч человек. 17 ноября в г. Камышине состоялся митинг 2 тысяч комсомольцев, принятых в ряды Советской Армии. На митинге комсомольцы приняли клятву:

— Клянемся мужественно и стойко, пока в груди есть дыхание, пока в жилах течет кровь, драться с врагом за святую землю, за родной Сталинград.

Непосредственно город обороняли войска 64-й и 62-й армий. Трудно им было. Из 365 квадратных километров городской территории гитлеровцы заняли 206 квадратных километров, или 56,4 %. Войскам 62-й армии пришлось держать оборону в особенно тяжелых условиях. У них осталось городской территории от центра до поселка Рынок только лишь 33 квадратных километра из 239 квадратных километров общей территории этой части города. Что же она представляла собой?

Это была узкая береговая полоса Волги, идущая от городской переправы в Ерманском районе до завода «Баррикады» включительно. Наименьшая глубина обороны на этом участке равнялась 50 метрам — на левом фланге 13-й гвардейской стрелковой дивизии, а наибольшая — 800 метрам — в районе нефтебаков от восточного склона Мамаева кургана до берега Волги, где находился штаб 62-й армии.

Схема расположения переднего края обороны в Сталинграде по состоянию на 20.XI-1942 г.

В ноябре гитлеровцы, выйдя к Волге между заводами «Красный Октябрь» и «Баррикады», отрезали 138-ю стрелковую дивизию полковника И. И. Людникова, оборонявшую завод «Баррикады», от остальных частей 62-й армии. 14 ноября ледоход отрезал дивизию и от левого берега. Пять дней дивизия дралась в полном окружении, но своих позиций не сдала.

Тракторный завод гитлеровцы заняли полностью 14 октября. Лишь за Мечеткой, на небольшом «пятачке» в районе Рынок — Спартановка, стойко держалась «Северная группа» — части полковника Горохова. Она тоже находилась в окружении, отрезанная осенним ледоходом от левобережья. Начиная с 15 октября вплоть до 20 ноября части Горохова снабжались только тем, что сбрасывалось с самолетов.

Условия, в которых оказались войска 62-й армии, защищавшей Сталинград, по своей сложности и своеобразию были явлением, невиданным за всю многовековую историю воин.

Фронт 62-й армии был разрезан противником на три части, что лишало ее войска возможности взаимодействия. Противник имел преимущество и в том, что занял Ергененские высоты. С них, как на ладони, была видна вся прибрежная часть Сталинграда, просматривалась Волга и подходы к ней в заволжской стороне. Армия была отрезана от «Большой земли» двухкилометровой шириной Волги и могла поддерживать с нею связи лишь небольшими катерами, да и то только ночью и не всегда бесперебойно, так как противник простреливал реку. Других коммуникаций у армии не было.

Снабжение Сталинградского фронта проходило через Заволжье по единственной железнодорожной линии, через станции Эльтон — Владимировка — Ленинск — Средняя Ахтуба. От станций груз доставлялся автомашинами к волжским переправам, где он перегружался на катера, паромы и лодки.

И опять нельзя не сказать о волжских переправах. Поздней осенью из 21 переправы осталось только 9. Они служили для Сталинграда тем же, чем Ладожская дорога для Ленинграда — «дорогою жизни». Что только ни предпринимали гитлеровцы, чтобы парализовать работу переправ. Они все время подвергали их бомбежке с воздуха, обстреливали артиллерийским и минометным огнем. Работа переправ в ноябре осложнилась ледоставом.

3 ноября в «Журнале боевых действий 62-й армии» появилась такая запись: