У стен Малапаги - [25]
Хотел бы, как Дюма-отец. О Гюставе не говорю. Недостижимая вершина. Что-нибудь попроще. Трагическое, но с просветом в отдалении. Плохо всё и с самого. Кончается свадьбой. Не бывает, а почему не представить. Диккенса ставлю выше, потому что превзошёл. Пытаюсь отвлечься для сохранения сил. Неудачно и пребываю в существующем.
После возвращении Шали разлюбил всё английское. Дополнительно — шотландские пледы, виски и. Раньше принимал. Отказался, и не идёт. Диккенса к слову и по привычке. Гальский острый смысл и никаких туманов.
По приезде была оживлена. И не в меру. Вся в движении. Посещения, визиты, приёмы. Мысли и высказывания на разные. Политика, экономика, религия. Бедность, голодают, несправедливо. Согласен. Но что?
Надо исправлять. В противном — будущего не предвидится. Реально невозможно. С помощью таинственного и при божественной поддержке.
Слушал со вниманием и тщательно. Был не согласен про себя. Не возражал за неимением положительной. Кроме того, предполагал. Временно и пройдёт. Но начала удаляться и не воспринимала обыденной. К врачам не хотела. Обратился сам. И стал врагом. Сделал ошибку. Не уверен. Но подсказывает. Виню и не прощу снисхождения. Думал, хотел. Ошибся. Терзаюсь. Запозднился с ними. Пожинаю последствия. Существовать не отказываюсь. Обязан и продлеваю.
Жестокие методы лечения. Лили холодную на голову. Душ Шарко и прочее. Заворачивали в ледяные, чтоб успокоить. Была и смирительная. Возражал и устроил порчу мебели и личности врачевателя. Разбил роговые и оставил следы возмущения. Чуть сам не загремел. Но обошлось.
Была потрясена и измучена. Моё мнение — всех на галеры, и пожизненно. Прав драматург. Описал суть. Живут за счёт и делают вид, что могут.
Убежала через проходную. Использовала хитрость и подкуп служителя. Был наказан и получил взыскание. Видел. Жаден, глуп, ненавидит. К контингенту плохо и без сочувствия. Мол, от безделья, и сами виноваты. Была найдена на бульваре Распай. В одной сорочке и без всего. Босиком. Был дождь и ветренно, установили, — было не трудно, — шла, потеряла сознание. Нашли лежащей и без признаков. Вернули обратно. Признаки появились. Но тихо и бессловесно.
Хочу слышать. Пусть говорит, что хочет. Лишь бы. Каждый день жду, надеюсь на. Улучшение и пр. Верю, будет. Когда?
Вспомнил. Долгий срок и вместе. Ни во что не верила, и нередко иронически. Вдруг дурь или причуда, и срочно осуществить. Обручение и свадьбу. По католическому. Не католик и вообще вне. Посторонний, и равнодушен. Но пришлось. Согласился. Иначе не мог. Принял, пошёл против. Но ради. Чего не сделаешь, когда.
Обручились, сыграли. По обряду и в соответствии. Красиво и участвовал. Привлекает. Скучновато и затянули, но понравилось. Не жалею о присутствии. Сохранил счастье. Остальное мелочи. Нет возражений. У каждого своё. Должно быть и не претендую. По-прежнему считаю, что сам. В мир иной без посторонней. Не торопясь и пристойно.
Рано темнеет. Октябрь лишён белых ночей. Не обзавёлся. Вынужденно согласен, но без сочувствия. Посещаю и провожу время. Оно идёт. Не огорчаюсь. В ожидании. Другого нет.
Старички не посещают. Считают, что я во всём. С их точки правильно. Не пытаюсь и не виню. Наверняка есть, не скрываю. Но чтоб только? Не согласен и не могу принять. Иногда звоню. Не подходят. Или отказываются и вешают. Считаю своим долгом и не обижаюсь.
Не каждый, но регулярно. В часы отсутствия. Не сталкиваемся. Пребывают недолго. Уходят опечаленные, и проклиная. Знаю и принимаю укор. Жаль до слез. Сил мало, и поделился бы. Но откажутся и не примут.
Боюсь сказать, но. Наметилось улучшение. Нет, другое, не знаю, что-то изменилось. Организм хочет вернуться. Прошлое не тяготит. Наоборот. Тянет вспомнить и повторить. Не боится продолжения и требует жить дальше. Со мной тоже что-то. Вынес несколько вёдер.
Одни окурки. Набралось незаметно. Много пепельниц. К тому же посуда: блюдца, чашки, глубокие и мелкие, о мисках не говорю. Казалось, что нет и курю мало. Количество опровергло иллюзию.
Взял в руки, но почувствовал и подмёл часть. Середину, и минуя углы. Мебель обошёл, не обратив внимания. Много лишней. Слабость Шали. Решил, продолжу, отдышавшись. Время есть. Не думаю ни о чём, отучился. Долго тренировался для.
Шали на этом и возвращается. Теперь всё. Никаких островов.
Континент и постоянно. Ангелов в ломбард и без выкупа. Фантазии в комиссионку. Пусть приобретают, кому взбредёт. Ницца и берега Средиземного. Колыбель и баюкает.
Домик есть. Не наш, но старички позволят. Тихая проза для семейного. Читаем вслух при настольной под абажуром. Дафнис и Хлоя, Амур и Психея, Поль и Виржиния, Дюма-отец. Последний по преимуществу. Добавим Рабле для широты, и разбавить идиллию.
Счастлив. Второе дыхание и заново родился. Спокоен, но трепещу нервными. Накупил и заполнил. Не рано ли? Выброшу и повторю.
Звонили старички. Значит, не обманулся. Шали вернулась.
Туман со вчерашнего. Не разошёлся. Пронизан. Не загадываю. Не тороплю. Деревья смутно. Угадываешь, на прежнем. Так и мы.
Без расставаний и встреч. Устали от радостей возобновления. Вместе и до. Не скоро, не скоро. Задержимся тут. На неопределённое. Завтра буду. В последний. Обратно с ней.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.
Внимание: данный сборник рецептов чуть более чем полностью насыщен оголтелым мужским шовинизмом, нетолерантностью и вредным чревоугодием.
Автор книги – врач-терапевт, родившийся в Баку и работавший в Азербайджане, Татарстане, Израиле и, наконец, в Штатах, где и трудится по сей день. Жизнь врача повседневно испытывала на прочность и требовала разрядки в виде путешествий, художественной фотографии, занятий живописью, охоты, рыбалки и пр., а все увиденное и пережитое складывалось в короткие рассказы и миниатюры о больницах, врачах и их пациентах, а также о разных городах и странах, о службе в израильской армии, о джазе, любви, кулинарии и вообще обо всем на свете.
Захватывающие, почти детективные сюжеты трех маленьких, но емких по содержанию романов до конца, до последней строчки держат читателя в напряжении. Эти романы по жанру исторические, но история, придавая повествованию некую достоверность, служит лишь фоном для искусно сплетенной интриги. Герои Лажесс — люди мужественные и обаятельные, и следить за развитием их характеров, противоречивых и не лишенных недостатков, не только любопытно, но и поучительно.
В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.
Настоящая монография представляет собой биографическое исследование двух древних родов Ярославской области – Добронравиных и Головщиковых, породнившихся в 1898 году. Старая семейная фотография начала ХХ века, бережно хранимая потомками, вызвала у автора неподдельный интерес и желание узнать о жизненном пути изображённых на ней людей. Летопись удивительных, а иногда и трагических судеб разворачивается на фоне исторических событий Ярославского края на протяжении трёх столетий. В книгу вошли многочисленные архивные и печатные материалы, воспоминания родственников, фотографии, а также родословные схемы.