У стен Ленинграда - [65]

— Слева танки! — послышался с позиций артиллеристов чей-то зычный голос.

Снайперы расстреливали бегущую по полю немецкую пехоту.

На некоторое время артиллерийский обстрел прекратился, давая возможность пехоте завершить начатый бой. Более явственно послышался стук пулеметов. Кое-где чавкнули разрывы мин. Еще минута, другая — и мы бросились в рукопашную.

Найденов ударом приклада выбил из рук гитлеровца автомат, схватил немца за шиворот и бросил на землю так, что тот покатился кубарем.

— Вон с нашей земли, жаба! — Сергей наотмашь ударил прикладом фашиста по голове.

Рукопашная схватка прекратилась так же внезапно, как и началась: враг, не выдержав стремительного натиска наших бойцов, побежал.

Ряды серо-зеленых солдат таяли. Реже и реже можно было поймать в окуляр убегающего немца.

Ко мне подбежал Сергей Найденов:

— Товарищ командир, пулемет Василия Ершова что-то замолчал, дозволь, я дойду, узнаю, что с ним.

— Где вы видите пулемет Ершова? — спросил я снайпера.

— Вот он у бугорка, что слева от дороги.

«Неужели дядя Вася погиб?» Отгоняя от себя эту страшную мысль, я следил за каждым движением Найденова. Вот Сергей вполз в воронку и остановился, вытер лицо рукавом гимнастерки и опять пополз.

Почти рядом с Найденовым разорвалась мина. На минуту я потерял его из виду. А когда рассеялся дым, Сергей неподвижно лежал на боку.

— Ребята! — крикнул Смирнов. — Найденова убило.

Но Сергей был жив. Я видел, как он осторожно левой рукой отстегнул от ремня флягу с водой и поднес ее ко рту.

— Жив! — вырвалось разом у всех.

Оставалось метров сто — сто пятьдесят до пулемета Ершова. Найденов, полежав минуту на месте, быстро пополз вперед, неестественно загребая правой ногой и рукой.

— Ранен. Хватит ли сил?

Совершенно неожиданно открылся люк подбитого танка. Показались руки, а затем выглянула голова в шлеме и плечи танкиста. Гитлеровец собирался выстрелить в ползущего русского солдата. Я предупредил его. Вражеский танкист вывалился из люка на землю, люк танка захлопнулся. «Внутри танка еще кто-то есть, буду следить», — подумал я. Найденов, видимо, ничего не заметил, иначе бы остановился возле танка. Сергей безостановочно полз вперед к намеченной цели. И вот он скрылся, а спустя минуту я увидел его перед входом в траншею: он стоял, опираясь левой рукой о стенку, с кем-то разговаривая, затем взглянул в нашу сторону и опять скрылся.

Было пасмурно и душно: тучи висели низко. К полудню бой прекратился. Снайперы сели обедать в открытой траншее. Кто-то громко крикнул:

— Воздух!

Я осмотрелся.

Позади нас солдаты-артиллеристы накрывали пушки, ящики брезентом, плащ-палатками и шинелями.

Навстречу серой туче, прижимаясь к ее кромке, словно воры к стенке дома, летели вражеские бомбардировщики. От корпусов трех первых самолетов оторвались черные болванки, грохот падающих бомб и их разрывов заслонил собой все. Мы лежали точно в гамаке, качаясь из стороны в сторону. Над землей стояло сплошное облако дыма и пыли.

Бомбовозы, освободившись от смертоносного груза, улетели. В голове все еще стоял страшный гул. Протирая глаза, я дышал ртом, как вдруг кто-то потянул меня за ногу. Это был Сергей Найденов:

— Товарищ командир, вы живы? Я принес Ершова. Ему ноги перешибло. Артиллерийский доктор его осматривает.

— Сережка, и ты ранен?

— Я-то что, малость оцарапало, а вот дядю Васю больно зашибло, в бреду он. Не узнал меня, когда я за ним пришел, и всю дорогу то крепко с немцами бранился, то с женой разговаривал.

Я побежал к месту, где лежал дядя Вася. Он непрерывно шарил вокруг себя руками.

— Ищет свой пулемет, — сказал Сергей и, отвернувшись, засморкался, украдкой ладонью вытирая глаза.

— Ребята, а пулемет наш где? — в бреду шептал Ершов. — Артем, ленту живей сюда! Митя, иода где? Санюша, ты сходи… к секретарю райкома, поблагодари… за помощь, а я ему… солдатское спасибо. Гляди за ребятами, пускай учатся, обо мне не тревожься, я здоров…

Пять суток мы вели бой с врагом на отвоеванной земле у стен Ленинграда. На шестые сутки немцы ввели в бой свежие силы и оттеснили нас к станции Лигово, где мы и закрепились.

Так закончилась Старопановская операция.

Встречи

…Дом культуры имени Горького был заполнен военными. У массивных двустворчатых дверей толпились солдаты и офицеры. Время от времени двери раскрывались и на пороге появлялся щеголеватый майор в роговых, сдвинутых на кончик носа, очках. Близко поднося к очкам лист бумаги, он невнятно называл фамилии и, как кукушка на стенных часах, снова скрывался за дверью.

В коридор входили все новые и новые толпы военных. Я стоял у окна. Вдруг чьи-то руки обхватили меня сзади и с силой сжали. Кто-то сунул в мой рот папиросу.

Это был Акимов. Он смотрел на меня, широко улыбаясь, обнажая свои прекрасные зубы. Рядом с ним стоял, шутливо отдавая мне честь, сержант Андреев.

— Вот так встреча! С чем вас, друзья, поздравить?

— Это военная тайна, — приложив палец к губам, ответил Акимов. Неплохо бы попасть в Герои. — Он был все таким же неугомонным шутником.

На груди Акимыча красовались два боевых ордена — Красного Знамени и Красной Звезды.

— Героя он заслужил. Ведь танк, словно жука навозного, кверху лапками положил, — сказал Андреев.