У собачьего древа - [10]

– Напротив, всё в рамках закона, – заверил апостол. – Но сие зависит от самого человека. Думает человек плохо – ему плохо, делает он плохо – ему ещё хуже. Внимательно читайте библию. Мы там всех честно предупредили: «ибо только помыслив зло, ты его уже сотворил».

– Что-то такое бабушка мне говорила, – наморщил лоб Лера.

– Так это же закон зла, – вспомнил Шурка. – Помнишь, – посмотрел он на Леру, – зло, выпущенное тобой, вернётся к тебе само да ещё два зла с собой приведёт.

– Истинно так, – закивал благодушно головой апостол. – Человеческая жизнь подобна шахматной партии. Только жизнь намного сложней. Сделал неправильный ход и жди потери – если не сразу, то чуть погодя.

– В общем, вы нам не поможете? – заключил Лера.

– Не имеем права, – вздохнул Пётр. – Вы ведь не серафимы, не херувимы, не архангелы и даже не святые.

– А может, вы нас временно возьмёте на какую-нибудь ангельскую работу? – нашёлся Шурка. – Мы много чего умеем.

Апостол Пётр грустно улыбнулся.

– Вы, конечно, весьма продвинутые ребята, но в ангелы всё одно не годитесь.

– Почему это? – обиделся Лера, в первую очередь за друга и его выдающиеся способности.

– Потому, – принялся ласково объяснять Пётр, – что у вас ещё недостаточно опыта.

– Как недостаточно?! – удивился Шурка. – Я вон школу сумел на Луну отправить.

– Летящая на Луну школа – это круто, – согласился апостол. – Но чтобы стать одним из нас, нужен другой опыт.

– Какой другой?

– А такой: когда вас трижды предадут близкие, и вы трижды простите им; когда вас распнут на кресте и убьют за правое дело; когда вас ударят по одной щеке, а вы подставите для удара другую; когда после всего этого вы с улыбкой на устах и добром в сердце будете говорить: «возлюби ближнего своего, как самого себя». Вот тогда мы сами придём за вами.

Шурка почесал в затылке. Лера тоже озадаченно смотрел на апостола.

– Ладно, – сдался Шурка, и Лера кивнул в знак согласия. – Наверное, нам ещё рано к вам. До свидания.

– До свидания, – повторил эхом Лера.

Ослиное гетто [31]

Опасаясь, что инопланетяне обнаружат их местоположение во времени, друзья решили долго не задерживаться в верхнем городе.

– Надо следы путать, – рассудил Шурка. – Как зайцы петляют[32], так и мы должны. А не то нас опять вычислят.

Услышав, что гости решили отправиться в нижний город к верблюдам, старец взялся их проводить.

– А не то вы заблудитесь, – заверил он.

И действительно, не прошли друзья и двух кварталов, как упёрлись в высоченную стену – ни ворот, ни дверей.

– За этой стеной, наверное, нижний город? – предположил Лера.

– Нет, – покачал головой Иоанн. – Нижний город намного ниже, а это гетто.

– Гетто? – не поверили мальчишки. – Для кого?

– Для ослов, разумеется, – усмехнулся старец и указал в сторону нижнего города, – а ещё для верблюдов.

Ничего не понимаю, – помотал головой Лера. – Зачем одних ослов и верблюдов держать отдельно от других?

– А что тут понимать, – воздел очи к небесам Иоанн, – это гетто для курящих ослов и для курящих верблюдов.

Мальчишки проследили за направлением его взгляда и увидели, что над гетто поднимаются клубы дыма.

– Но ведь это нарушение прав личности! – заметил Шурка.

– Полное нарушение, – охотно согласился старец. – Курение не только опасно, но ещё и очень заразно.

– Знаем-знаем, – отмахнулся Шурка, – одна капля никотина убивает лошадь…

– А полкапли – целого осла, – добавил с усмешкой Лера.

– Ничего вы не знаете, – выпятил нижнюю губу Иоанн.

– Как не знаем? – обиделся Шурка. – Одна пачка сигарет даёт дозу радиации в семь раз больше предельно допустимой. Сажа в лёгких оседает. А ещё в сигаретах содержится тридцать натуральных ядов.

– Всё верно, – похлопал себя ушами по голове осёл. – Но несчастья не из-за этого происходят, а из-за того, что Бог перестаёт помогать тем, кто сам себя убивает.

– Как это?

– А так. Если частичка Бога курит и умерщвляет себя, то Бог вычёркивает её из списка тех, кого он поддерживает и кому помогает. Курящий осёл сам не хочет благоденствовать. Тогда зачем ему благо?

– А ведь точно! – посмотрел Шурка на Леру. – Вон у меня батя – пока курил, у нас всё время денег не хватало. А как бросил, так сразу перестал болеть и зарабатывать стал много.

– Но самое страшное не это, – грустно покивал головой старец. – Когда количество глупых частичек достигает критического[33], с тем народом, где это произошло, начинаются всякие неприятности. Народ начинает чахнуть. И если не снизить число частичек-самоубийц, народ может полностью исчезнуть. Поэтому мы и оградили курящих ослов от некурящих. В противном случае зараза распространится на всё наше племя, и оно пропадёт ни за понюшку табака.

Шурка, впечатлённый изречениями старца Иоанна, присел на корточки и нарисовал пальцем на песке квадрат. Внутри квадрата он начертал большущий крест.

– Зачем это? – не понял Лера.

Ни слова не говоря, Шурка щёлкнул пальцами, как какой-нибудь заправский фокусник, и перед ним был уже не рисунок, а бархатная попона с вышитым золочёным крестом.

– Не превратится обратно в песок? – пощупал попону Лера.

– Никогда в жизни, – заверил Шурка.

Поднял попону, встряхнул и накинул ослу на спину.