У Серебряного озера - [49]

— Послушай, Лора, ты стала такая беспокойная, что мне просто не по себе, — сказала однажды мама. — Ты ведь собираешься стать учительницей, так почему бы тебе не начать прямо сейчас? Не хочешь ли ты каждый день заниматься с Кэрри, Лиззи и Энни? Кэрри будет больше сидеть дома, да и всем вам это будет полезно.

Лоре совсем не хотелось кого-то чему-то учить. Но она послушно согласилась.

«Может, и в самом деле попробовать», — подумала она, и на следующее утро, когда Лиззи и Энни пришли поиграть с Кэрри, Лора сказала, что сейчас они будут играть в школу, усадила всех троих в ряд и велела им выучить урок из маминого старого букваря.

Девочки молча посмотрели на нее большими глазами, склонили головы над книжкой и принялись за урок, а Лора сидела перед ними и наблюдала. Никогда еще пятнадцать минут не тянулись так долго. Наконец Лора выслушала, что они выучили по правописанию, а потом задала им урок по арифметике. Когда ученицы начинали ерзать на стульях и шалить, она делала им замечание и заставляла поднимать руку, если им захочется что-нибудь сказать.

— Я уверена, что вы все очень хорошо занимались, — одобрительно улыбнулась мама, когда настало время обеда. — Приходите каждое утро, и Лора будет вас учить. Передайте вашей маме, что вечером я к ней зайду и расскажу про нашу школу.

— Да, мэм, — вяло пролепетали девочки. — До свидания, мэм.

— Если ты будешь прилежной и настойчивой, из тебя получится прекрасная учительница, — похвалила мама Лору, и та ответила:

— Спасибо, мама, — а про себя подумала: «Ну что ж, если мне и вправду придется учить детей, надо постараться стать хорошей учительницей».

С каждым утром черноволосая Энни и рыжая Лиззи всё менее охотно приходили к Кэрри, и с каждым днем учить их становилось всё труднее и труднее. Они так шалили, что Лора отчаялась заставить их сидеть тихо, не говоря о том, чтобы заниматься уроками. А в один прекрасный день они и вовсе не явились.

— Может быть, они еще слишком малы, чтобы хотеть учиться, но меня удивляет их мать, — сказала мама.

— Не огорчайся, Лора. Зато ты стала первой учительницей в Де Смете, — сказала Мэри.

— Я ни капельки не огорчаюсь, — весело отозвалась Лора. От радости, что ей не надо никого учить, она принялась напевать, подметая комнату.

Кэрри стояла у окна.

— Посмотри, Лора! — воскликнула она. — Там что- то случилось! Может, поэтому они и не пришли.

Перед гостиницей собралась толпа. Со всех сторон подходило всё больше народу и раздавались громкие взволнованные голоса. Лора вспомнила толпу, угрожавшую папе в день получки. Вскоре она увидела, как папа пробился сквозь толпу и идет домой. Вид у него был взволнованный.

— Хочешь немедленно переехать на участок, Каролина? — спросил он маму.

— Сегодня?

— Послезавтра! За это время я как раз успею поставить там хижину.

— Садись, Чарльз, и расскажи толком, что произошло, — спокойно сказала мама.

Папа сел и проговорил:

— Произошло убийство.

Мама широко открыла глаза.

— Здесь? — спросила она, затаив дыхание.

Да, к югу от города. Какой-то человек захватил гомстед Хантера и убил его. Хантер с отцом работал на железной дороге. Вчера они поехали к себе на участок. Когда они подъехали к хижине, дверь отворилась, и из нее выглянул какой-то человек. Хантер спросил его, что он там делает, и тот его застрелил. Он застрелил бы и старика Хантера, но тот стегнул лошадей и уехал. Ружей у них не было. Старик отправился в Митчелл, привез оттуда полицейских, и они арестовали убийцу. Арестовали! Его повесить мало! — в ярости крикнул папа.

— Чарльз, — остановила его мама.

— Вот что, — объявил папа. — Пока никто не захватил наш участок, нам надо туда переезжать.

— Я тоже так думаю, — согласилась мама. — Мы переедем, как только у нас будет крыша над головой.

— Собери мне чего-нибудь поесть, и я сразу же возьмусь за дело. Я отвезу туда доски и попрошу кого-нибудь мне помочь. К вечеру хижина будет готова, и завтра мы переедем.

Переезд

— Проснись, соня! — крикнула Лора и принялась перекатывать Кэрри с одной стороны кровати на другую. — Мы сегодня переезжаем! Вставай скорее! Мы едем на наш гомстед!

Не теряя времени на разговоры, все быстро позавтракали, Лора с Кэрри мигом убрали посуду, мама упаковала последний ящик, а папа запряг в фургон лошадей. Это был самый радостный переезд из всех, какие помнила Лора. Мама с Мэри радовались, что этот переезд — последний: они поселятся на своем гомстеде и больше никогда не будут переезжать. Кэрри не терпелось увидеть участок, Лора радовалась тому, что они уезжают из города, а Грейс пела и визжала от радости потому, что радовались все остальные.

Папа погрузил в фургон сундук, упакованные ящики и бочонок с посудой, потом с помощью мамы снял печную трубу и вместе с печкой уложил на дно фургона, сверху поместил стол и стулья, после чего оглядел весь груз, подергал себя за бороду и сказал:

— Придется съездить еще раз, всем места не хватает. Приготовьте остальные вещи, а я сейчас же вернусь.

— Но ты же не сможешь один выгрузить печку, — возразила мама.

— Ничего, как-нибудь управлюсь. Там остались доски, и я по ним всё спущу.

С этими словами папа забрался в фургон и уехал, а мама с Лорой скатали тюфяки, вытащили из дома мамину большую кровать и две новые небольшие кровати, которые папа купил в городе, и уложили в ящик лампы, стараясь, чтобы из них не вытек керосин. В ламповые стекла они затолкали бумагу, завернули их в полотенца и осторожно поместили в ящик с лампами. К приезду папы всё было готово.