У самого Черного моря. Книга III - [21]

Потерпев поражение в северной и восточной частях Крыма, гитлеровское командование стремилось любой ценой удержать район Севастополя, куда оно отвело остатки своих войск. Для их усиления по воздуху и морем было переброшено около шести тысяч солдат и офицеров. Подступы к городу превратились в мощные узлы обороны. Особенно выделялась в этом отношении Сапун-гора. Ее опоясывали шесть ярусов сплошных траншей, прикрытых противотанковыми и противопехотными минными полями, а со стороны моря — и противолодочными заграждениями. Очень сильно были укреплены Макензиевы горы, Сахарная головка, Инкерман. Севастопольский плацдарм имел протяжение по фронту 29 километров, а в глубину — до семи.

Вражеские войска прикрывались мощной зенитной артиллерией. В воздушном пространстве над этой территорией противник мог создать трех-четырехслойный огонь.

5 мая войска 4-го Украинского фронта начали наступление на Севастопольский укрепленный район.

В этот день после артиллерийской и авиационной подготовки перешли в наступление войска 2-й Гвардейской армии с целью отвлечения внимания и резервов противника от направления главного удара.

Бои с самого начала приняли ожесточенный характер.

В ночь на 5 мая, несмотря на сложные метеоусловия, части 8-й воздушной армии наносили удары по вражеским аэродромам, по судам в бухтах Севастопольского плацдарма и по войскам на поле боя в районе Мекензиевых гор, совершив 399 самолето-вылетов.

В эту же ночь в полосе наступления 2-й Гвардейской армии нанесли мощные удары 277 самолетов авиации дальнего действия. Они разрушали доты и дзоты, уничтожали артиллерию и живую силу противника в районе станции Макензиевы горы, в лесах юго-восточнее Любимовки. С воздуха дальние бомбардировщики прикрывали летчики нашего полка.

Здесь тоже приходилось работать со «связанными руками»: главным было не допустить «мессеров» до атакующих армад наших тяжелых машин.

5 мая авиация начала боевые действия в 8 часов 30 минут. Группы штурмовиков и бомбардировщиков наносили удары по артиллерии, минометам и живой силе противника. Причем за 10 минут до начала атаки 2 группы штурмовиков под прикрытием наших истребителей в составе 65 самолетов произвели налет на аэродром противника. Во второй половине дня штурмовики повторили удар по вражеским аэродромам.

Вот пошла в атаку пехота — и вновь по переднему краю оборонительной системы противника нанесли удар 72 штурмовика, прикрытые нашими «яками».

В течение всего дня штурмовики непрерывно находились над полем боя, подавляя огневые средства и живую силу противника.

Хватало работы и нам: наши «яки» непрерывно прикрывали сухопутные войска, штурмовую и бомбардировочную авиацию от атак противника, вели разведку.

В результате двухдневных боев войска 2-й гвардейской армии несколько продвинулись вперед. Эти действия ввели в заблуждение командование немецко-фашистских войск. Оно предполагало, что здесь наносится главный удар, и начало перебрасывать резервы на свой левый фланг. Этим были созданы благоприятные условия для наступления наших войск на главном направлении. В ночь на 7 мая перед наступлением войск 51-й и Приморской армий авиация дальнего действия и фронтовая авиация нанесли сокрушительный удар по обороне противника.

7 мая сухопутные войска перешли в наступление всеми силами фронта с целью решительного разгрома остатков немецко-фашистских войск в Крыму.

В этот день особенно упорные бои завязались на Сапун-горе и за высоту Сахарная головка.

В 10 часов 30 минут в момент начала атаки 18 Ил-2 в течение 15 минут штурмовали артиллерию на обратных скатах Сапун-горы, живую силу и огневые точки в траншеях. По этим же целям с 10 часов 45 минут до 11 часов 30 минут били три шестерки штурмовиков.

Наши ребята зорко следили за небом. Воздух, казалось, раскалывался от завываний моторов, грохота пушек и пулеметов, бесконечных команд: «Мессер справа!», «Прикрой, атакую!», «Восьмерка, сзади два худых!», «Выходим из атаки вверх, влево!»…

Да, в воздухе был настоящий ад. Но в этом аду нужно было сохранить ясность головы: не увлечься атакой, не дать сковать себя, не оторваться от штурмовиков и бомбардировщиков. Прикрытие их — вот главная задача. Ей должно быть подчинено все: каждый маневр, любая атака.

* * *

Вероятно, авиация поработала неплохо: пехота овладела высотой Пузырь и подошла к подножию Сапун-горы, ворвалась в нижний ярус траншей и выбила из них солдат противника. Но из второго яруса окопов гитлеровцы встретили нашу пехоту организованным огнем. Наступающие залегли.

В этот критический момент на поддержку войск были последовательно направлены три шестерки штурмовиков под командованием капитанов Степанщева, Анисимова и лейтенанта Козенкова. Радиостанции наведения работали четко, и штурмовики точно вели огонь по верхним траншеям на Сапун-горе.

Огонь гитлеровцев ослаб, и пехота снова бросилась на штурм Сапун-горы.

Такой мощной авиационной поддержки, как при штурме Сапун-горы, мне не доводилось видеть. Непрерывно рвались авиационные бомбы и снаряды, а самолеты все шли и шли волна за волной. Дым пеленой застилал склоны горы. Все, что могло гореть, горело. Казалось, ничего живого здесь не должно было остаться. Но только к исходу дня пал бастион немецкой обороны.