У самого Черного моря. Книга III - [15]

И на фоне страха и трусости обреченных еще ярче сверкали тогда подвиги советских летчиков.

Маршал Советского Союза Андрей Иванович Еременко повидал на фронтовых дорогах всякое. И, кажется, его уже ничем было нельзя ни удивить, ни поразить. Но и его потрясло тогда мужество и самоотверженность, с которыми наши летчики вели битву за небо Крыма.

«В эти дни, — рассказывает маршал, — на глазах всех десантников командир эскадрильи 47-го штурмового авиаполка коммунист лейтенант Воловодов и парторг эскадрильи младший лейтенант Быков, расстреляв боезапас при отражении танковой атаки, таранили шедший на бомбардировку вражеский самолет Ю-88. Обе машины, объятые пламенем, упали на землю. Военный совет 18-й армии, выполняя просьбу солдат и офицеров-десантников, выразил благодарность летчикам Черноморского флота».

«Передайте летному составу ВВС Черноморского флота, — писал Военный совет, — поддерживающему нас в бою за восточный берег Керченского полуострова, спасибо от пехоты нашей армии! Летчики оказали нам большую помощь в отражении 37 контратак противника с танками, которые он предпринял в течение двух дней. Имена лейтенанта Б. Н. Воловодова и младшего лейтенанта В. П. Быкова, таранивших немецкий самолет Ю-88, мы запишем в списки героев нашей армии».

Героев таких было сотни. Они просто сражались, не думая о славе.

Когда моего друга полковника Ивана Степановича Любимова спросили:

— Много в ваших Краснознаменных полках героев? — он недоуменно пожал плечами.

— При чем здесь герои? У нас нет трусов. И плохо драться мы не имеем права: мы же родную землю освобождаем… Понятно это вам?

Крысы бегут с корабля

Кто-то сравнил Крым с огромным кораблем.

Действительно, он — словно судне, вырвавшееся в Черное море, а перешеек, — как трап, переброшенный на материк.

Трап был уже вдребезги разбит мощными ударами советских пушек, и крысы бежали с корабля.

Бежали эсэсовцы с чемоданами, набитыми награбленными ценностями. Драпали чиновники «культурных отделов», прихватив лучшее, что можно было утащить из музеев Бахчисарая и Симферополя. Спасали свою шкуру полицаи, предатели и вещатели, бургомистры Ялты и Судака, Евпатории и Феодосии. Коменданту Ливадии и мерзавцам, наполнившим бечеровские рвы трупами женщин и детей, снились по ночам виселицы. Только почему-то в снах этих качались в петле не партизаны и комсомольцы, а сами палачи.

То, что творилось тогда на пирсах Ялты, Феодосии, Евпатории, Севастополя, Херсонеса, напоминало сумасшедший дом в часы землетрясения.

Каждый катер, каждый пароход брались с боем. Трусы здесь неожиданно оказывались храбрецами. А офицеры, вчера еще пытавшиеся остановить бегущих солдат, в отчаянии пускали себе пулю в лоб…

О чем бы мы ни говорили в те дни, каждый думал об одном: «Только бы не выпустить фашистов живыми из Крыма!»

Эта боевая формула вмещала в те дни весь смысл нашей борьбы.

Газета «Черноморский летчик» 3 апреля 1944 года на первой полосе сообщала:

«Штурмовики над Крымом. Потоплено 3 десантных баржи, 3 торпедных катера и сильно повреждены 1 десантная баржа, 4 торпедных катера».

И далее — более подробно:

«31 марта и 1 апреля наши летчики-штурмовики под прикрытием истребителей вновь появились над Крымом, нанеся по плавсредствам врага в порту Ф. массированный удар.

Ведущие группы летчики тт. Николаев, Пысин, Гургенидзе, Данилов, Тюрин, Морозов, Акаев и Борисов показали высокое боевое мастерство…»

Эту операцию обеспечивали мы. Ни один «мессер» к штурмовикам не пробился.

* * *

Запертые в Крыму немецко-румынские войска могли получать поддержку только морскими и воздушными путями — сухопутные дороги в Крым были уже в руках войск 4-го Украинского фронта. От Одессы, Очакова, Констанцы до портов западного побережья Крыма растянулись морские коммуникации противника. Помимо этого, противник осуществлял связь с крымской группировкой при помощи транспортных самолетов.

Кораблей у фашистов было немало: «На Черном море, — докладывала разведка, — противник сосредоточил свой военно-морской флот, который состоял из трех эскадренных миноносцев, трех миноносцев, вспомогательного крейсера, 10 канонерских лодок и сторожевых кораблей, 12 подводных лодок, 40 торпедных катеров и 34 катеров-охотников, 5 тральщиков, 7 мониторов, 180 катеров-тральщиков и др. Корабли базируются как на порты Крыма, так и на румынские порты — Констанцу, Сулин и болгарские — Варну и Бугае».

Сорвать снабжение вражеских войск в Крыму — такую задачу поставило тогда командование перед авиацией Черноморского флота.

Истребители нашего полка, как и летчики офицеров Токарева, Корзунова, Денисова, находясь в это время в непосредственной близости от морских коммуникаций врага, непрестанно наносили массированные удары по караванам противника. Лишь в ноябре и декабре черноморские бомбардировщики, торпедоносцы и штурмовики пустили на дно 53 фашистских судна.

Вылетая на свободную охоту, истребители-гвардейцы Герой Советского Союза Зюзин, Карасев, Кисляк и другие сбили в открытом море несколько десятков немецких транспортных самолетов.

К моменту наступления войск 4-го Украинского фронта и Отдельной Приморской армии в Крыму немцы лишились промежуточных приморских баз — Николаева, Очакова, Одессы, и коммуникации противника растянулись еще больше.