У расстрельной стены - [60]
Наш Никита — верный ленинец, непредсказуемый хитрован, малограмотный вахлак и порой просто дурак. Хотя, нет, пожалуй, неверно, на том уровне власти можно без особого труда найти циников, интриганов, двуличных сволочей и даже преступников, но дураков там нет, не было и никогда не будет!
Матвей прервал свои размышления, неторопливо закурил неизменную «беломорину» и поискал глазами листы перепечатки закрытого доклада «О культе личности и его последствиях», прочитанного Хрущевым на недавнем съезде, — не без труда, но все же удалось достать через знакомую машинистку. Нашел в ворохе газет, в который уже раз пробежал глазами по строчкам, чувствуя, как вновь закипают в душе возмущение и лютая ненависть.
«Какая же все-таки сволочь! — расхаживая по комнате с дымящейся папиросой в руке, думал он. — Пятки Сталину лизал, вождь его долгие годы за дешевого шута держал, а теперь этот гад на мертвом хозяине отыгрывается. Мстит, мстит, холуй, за все былые унижения. Мужики из охраны как-то по пьянке проговорились, что этот «герой» перед Иосифом Виссарионовичем чуть ли не на пузе плясал — скоморох в рубашке украинской!
Ведь именно ему, гаду, по слухам, Сталин писал по поводу репрессий, мол, уймись, дурак! Руки по плечи в крови, а теперь, гнида, враз добела отмыться хочет, а всех собак на вождя повесить! А что церемониться — мертвый все стерпит.
Видишь ли, Сталин ни с кем никогда не советовался, всех поедом ел, а во время войны войсками командовал, на глобус посматривая! Это ж надо, до такого идиотизма додуматься! Нет, это конец, всему конец. Неужели он всерьез полагает, что люди поверят во всю эту ахинею? Получается, почти все, кого я расстрелял, были честными коммунистами?! Оклеветали их, бедненьких, пытками заставили оговорить себя? Да большую часть из них и пальцем никто не тронул — сами добровольно строчили, со всем усердием. Да еще и друг друга топили так, что самые дешевые уголовники обзавидовались бы.
Да, были и такие, кому крепко перепадало — да тот же Рокоссовский. Только он-то как раз никого не предал и вины своей не признал — за что и был из лагеря освобожден и к большому делу приставлен…
Так это кто же у нас там был «кристально честным коммунистом» — изменник Тухачевский, еще в двадцать первом велевший на Тамбовщине заложников пачками расстреливать? Или сволочь Блюхер, ни за что положивший сотни красноармейцев на озере Хасан? Павлов, которого в сорок первом к стенке поставили? Так тот умник в предвоенные дни просто немыслимый бардак в своем округе развел, а в начале войны и вовсе фронт развалил! По головушке его надо было гладить? А может быть, ворюга и насильник Слюсаренко, с которого мой счет начался? Он тоже невинная жертва?! А что же следствие, суд?
И как быть с кровью, которой сам Хрущев по макушку заляпан? Небось, гадина хитрая, уже все архивы подчистил, все компрометирующие бумаги в топку отправил… Значит, Сталин один во всем виноват?! И Матвей Дергачев, да? Завтра вы и меня к позорному столбу поставите — или уж сразу к стенке? Меня, майора Госбезопасности, кавалера четырех орденов, имеющего три боевых ранения?! Нет, ребята, только идиоту может прийти в голову мысль отдать под суд топор… И пока я жив — не бывать этому. Не бывать! Имя свое втоптать в грязь я вам не дам! Я столько лет Родине честно служил — и нате вам, так, что ли? Ни семьи, ничего — только служба. Почти как в присказке: домов не строил, деревья не сажал, сыновей… Стоп! Анна…»
Мысли Матвея переключились на дочь. После войны Дергачев, соблюдая все мыслимые и немыслимые меры предосторожности, выяснил судьбу Лизы и отыскал-таки свою дочь. К сожалению, Елизавета Георгиевна Корнеева погибла в лагере — сгинула вместе со многими тысячами остальных, не перенесших жесткого режима, скудного пайка, холода и болезней. А вот Анна Георгиевна — Лиза сама выбрала для дочери отчество, указав имя своего отца, — выжила и относительно благополучно прожила в детском доме до сорок восьмого года.
В сорок восьмом Матвею — опять-таки шифруясь по максимуму — по адресу на открытке, найденной на квартире Марии, удалось разыскать ее родственников в Пскове. Вот они-то по его настоятельной просьбе и удочерили девочку — причем маленькая Анна не имела ни малейшего понятия, кто ее настоящий отец. Дергачев все эти годы, как мог, помогал семье, в которой росла его Аннушка. Дважды во время отпусков ездил в Псков, издали наблюдал за дочерью, но подойти, поговорить так и не осмелился. Да и рановато, пожалуй, было для серьезных разговоров — мала еще была девчушка…
Дергачев достал из тайника жестяную коробку из-под печенья, разложил на столе бумаги, закачал из пузырька чернила в авторучку. Долго, собираясь с мыслями, смотрел на отложенный на край стола наградной «наган». Повертел в пальцах пулю от немецкого автомата, вспоминая, как во время службы в Смерше пытался со своими ребятами брать группу фашистских диверсантов. Не повезло, с самого начала все пошло наперекосяк: взять парашютистов живьем не получилось — пришлось перебить. Но и смершевцам досталось: одного бойца потеряли, а сам Матвей получил вот эту самую пулю в грудь, еле выжил. Спасибо, ребята быстро до медсанбата дотащили…
Осень 1941 года. Враг у стен Москвы. Основные предприятия и учреждения эвакуированы в Горький, где формируется новый рубеж обороны. Чтобы посеять панику и помешать выпуску военной продукции, фашисты забрасывают в наш тыл хорошо подготовленных диверсантов. Борьбу с ними ведут части НКВД под командованием майора госбезопасности Василия Ясного. Опытный чекист понимает: мало выявить и уничтожить мелкие группы врага, важнее перехватить стратегическую инициативу. С этой целью Ясный создает специальную группу и начинает вести с фашистами тонкую радиоигру…
Первые месяцы войны. Красная Армия с трудом сдерживает фашистскую армаду, рвущуюся на восток. Мародеры и диверсанты сеют панику уже в самой столице. Бойцы СМЕРШа работают на пределе сил. В их числе бывший учитель, а теперь оперативный сотрудник Сергей Лукьянов. Привыкший воевать еще с Гражданской, он все время рвется на фронт. Но на передовой его ждет серьезное испытание. В ходе одной из операций Лукьянов сталкивается со своим бывшим учеником, ставшим к тому времени безжалостным карателем и немецким агентом…
Бывший снайпер-афганец, он же бывший зэк по кличке Жиган, а ныне бизнесмен Константин Панфилов, даже не предполагал, что он встанет на пути наркодельцов, уголовников и «азербайджанской мафии». Эти люди понимают лишь один язык — язык силы, но им-то Жиган владеет хорошо. Тяжко только то, что в числе его врагов оказались и бывшие однополчане. Но Жиган не привык отступать...
Конец Великой Отечественной войны. На Западной Украине орудуют банды оголтелых националистов. Направляемые немецкими спецслужбами, они уничтожают мирное население, жгут дома, рыщут по лесам в поиске партизан. Активнее других действует шайка ярого бандеровца по кличке Дантист. Непримиримый враг советской власти, он воюет с ней всю свою жизнь. На ликвидацию опасного врага направляется отряд капитана Ивана Вильковского. Оперативник понимает, что в открытую Дантиста не взять. Тогда он разрабатывает операцию, в которой в качестве наживки решает использовать одного из близких соратников бандита…
Этому автору по силам любой жанр: жесткий боевик и военные приключения, захватывающий детектив и криминальная драма. Совокупный тираж книг С. Зверева составляет более 6 миллионов экземпляров. Его имя – неизменный знак качества каждой новой книги. Июль 1941 года. Бронированная армада вермахта рвется на восток. Красная Армия из последних сил сдерживает натиск врага. В числе тех, кто умело бьет фашистов, экипаж Т‐34 младшего лейтенанта Алексея Соколова. Танкистам поручено возглавить рейд в тыл противника. Там, в окружении, сражаются остатки корпуса генерала Казакова.
Спецназовец Костя Панфилов поистине прошел круги ада – сначала в Афгане, а потом в родных лагерях и тюрьмах. Он выдержал все и даже заслужил лихую кличку Жиган. Но в родном городе, куда он вернулся, царят все те же, хорошо известные ему волчьи законы – торговцы наркотой и рэкетиры держат людей в страхе. Они со всей охотой готовы принять в свои ряды отчаянного и бесстрашного парня. Но Жиган выбирает свой путь, и на этом пути его ждут испытания покруче тех, что выпадали ему раньше.
Название романа отражает перемену в направлении развития земной цивилизации в связи с созданием нового доминантного эгрегора. События, уже описанные в романе, являются реально произошедшими. Частично они носят вариантный характер. Те события, которые ждут описания — полностью вариантны. Не вымышлены, а именно вариантны. Поэтому даже их нельзя причислить к жанру фантастики Чистую фантастику я не пишу. В первой книге почти вся вторая часть является попытками философских размышлений.
В Сан-Франциско один за другим погибают два известных бизнесмена. В обоих случаях почерк убийцы одинаков: жертвы усыплены снотворным и задушены голыми руками. У обоих на кистях рук оставлена надпись по-латыни: «Опоздание недопустимо». Подключившийся к расследованию детектив из России Олег Потемкин устанавливает, что погибшие любили живопись и в разное время заказывали свои портреты у одного и того же художника. Не здесь ли кроется разгадка преступления? Или все дело в латинской надписи, на поверку оказавшейся девизом элитной воинской части, воевавшей в Ираке? У ее ветеранов особый взгляд на искусство и… очень сильные руки.
Хозяева художественного салона Ирина и Рубен Левицкие больше ценят не сами картины, а доход от их реализации. И не церемонятся в способах обогащения. Легко могут подставить коллег, продав им подделку, за взятку организовать обыск у конкурентов или «заказать» особо несговорчивых. Доказать причастность Левицких к покушению на известного коллекционера поручено следователю Платову. Но это не просто даже при наличии улик. На стороне обвиняемых такая серьезная сила, бороться с которой может или ненормальный, или слишком уверенный в себе человек.
Рассказ Охота на Тигра погружает в окопы Великой Отечественной Войны давая почувствовать всю тяжесть быта и накал сражения отряда бронебойщиков. Популярность книг и фильмов о войне доказал факт успеха "«28 Панфиловцев» и то что книги о мужестве предков были и будут интересны читателям всех возрастов. Книга посвящена Павлу Ивановичу Шпетному – подбившему из противотанкового ружья 6 танков.
В книгу Леонида Влодавца — широко известного автора детективного жанра вошли два остросюжетных криминально-психологических романа. В первом романе рассказывается о невероятных событиях, произошедших с главным героем Лехой Коровиным, попадающим в непредсказуемые ситуации. Череда преступлений, вольно или невольно связанных с героем второго романа, необычная динамика происходящего — все это заставит читателей дочитать эту книгу до конца.
Послевоенную Украину терзают банды националистов. В одном из районов Львовской области они собираются взорвать дамбу и затопить местный химический завод. Заложить взрывчатку планируется через угольную шахту, но ее главный инженер отказывается раскрывать бандитам схему коммуникаций. Озлобленные бандеровцы похищают его дочь. К поискам девушки подключается капитан госбезопасности Василий Ивлиев, направленный в район для борьбы с оуновцами. Используя легенду, он входит в доверие к главарю банды и узнает детали предстоящей акции.