У Пяти углов - [22]
Вольт славится как специалист по снятию головных болей. Правда, и здесь в ИМИ сохранились два-три упрямца, чьи мигрени ему не поддаются, но зато сложился постоянный круг клиентов, которым Вольт снимает боли мгновенно — как пенки с молока. И Крамер среди них.
— Ложишься черт знает когда, кофе дуешь по вечерам. Вставай в четыре утра — будет голова как у младенца.
Ну никак не мог Вольт удержаться от проповеди!
— А если я сова? В жаворонка меня никакой Мичурин не переделает. Сова есть сова, мастер.
Так Крамер не только к Вольту — такое у него универсальное обращение. Даже в трамвае просит: «Мастер, передай билет».
— Чушь! Выдумали еще одну идиотскую классификацию лентяи и разгильдяи! Ты мне еще скажи про биоритмы — эмоциональный и интеллектуальный!
От этих идиотских циклов, которые безграмотные инженеры нынче повадились считать на своих машинах — «Дурак с ЭВМ — дурак в квадрате!» — Вольт приходит в ярость. Тем более что и Надя тайком считает — и на себя, и на Вольта, а это уже прямое насилие!
— А все-таки я сова, мастер. Да и спектакли у Татьяны кончаются поздно.
Вот еще одно непонятное и раздражающее в Крамере наравне с равнодушием к человеческому прогрессу: недавно он влюбился. У Крамера милая жена, с которой Вольт давно знаком, — ну и достаточно бы, чтобы успокоиться и не отвлекаться ради женщин от своего дела. И вдруг эта Татьяна — дерганая, манерная баба, работает костюмершей, а ведет себя хуже любой истеричной актрисы. А Крамер ею гордится: постоянно говорит о ней, старается появляться с нею у знакомых. В общем-то ничего удивительного, сколько народу разводится — чуть ли не каждый третий по статистике, а уж любовниц ни одна статистика подсчитать не в состоянии; но близких друзей Вольта это до сих пор миновало — видно, подобрались друзья с иными интересами.
— Всегда у ней поздно, а вчера еще и премьера, после банкет. Знаешь, железный закон: чем хуже премьера — тем пышнее банкет. Тем более, Кантемиров назначил в первый состав свою лахудру Ларичеву…
Мало того, что Крамер сам погряз в этом ненатуральном мире, он еще пытается пичкать Вольта театральными сплетнями.
— Ладно, черт с ним, с Кантемировым, давай голову.
Действовало самое чистопробное внушение. Но оформляет его Вольт под передачу биоэнергии — по многочисленным пожеланиям болящих, желающих пользоваться у экстрасенса. Надо ведь и глупость человеческую использовать во благо! Впрочем, если пассы — чистое шаманство, то массаж головы полезен и сам по себе, это хорошо знали еще аборигены Новой Гвинеи.
Руки Вольта парили вокруг склоненной головы Крамера. Ненамного он старше Вольта, а волосы уже редкие, темя и вовсе просвечивает, как луна из-за облаков. То ли дело у самого Вольта: не продраться гребню! Вот они — поздние вставания, а пуще — неверие в себя: как не облысеть, когда считаешь сорок лет серединой жизни!
Вольт уже перешел к массажу. Крамер блаженно бормотал:
— Уходит… уже уходит…
Тут некстати зазвонил телефон. Надо было выключить: какое, к черту, внушение под аккомпанемент телефона! Но теперь уже делать нечего, Вольт взял трубку:
Нейрофизиология.
— Комаровского!
Вот так — без «пожалуйста» или «будьте добры». Да и неприятно, когда тебя не узнают по голосу. Он-то узнал сразу: Поливанова. Но не стал ей сообщать о своем узнавании.
— Это я.
Поливанова. Вольт Платоныч, зайдите ко мне, пожалуйста.
На этот раз все же с «пожалуйста», но тон приказа. Не любит Вольт такой тон, а потому допустил чуть заметную непочтительность: Прямо сейчас?
Да уж, потрудитесь прямо сейчас.
Через пятнадцать минут, Ингрида Игоревна: у меня заканчивается эксперимент, не могу мгновенно бросить.
И, положив трубку, улыбнулся Крамеру, как сообщнику:
— Слышал? Ты — эксперимент. Давай-ка, заканчивайся успешно.
— Раскомандовалась Ингрида. Будто все мы уже ее ингредиенты.
Ингредиентами в институте издавна зовутся сотрудники Ингриды Игоревны Поливановой — сначала из ее лаборатории, потом из отдела. А скоро, возможно, и все здесь в ИМИ станут ингредиентами, поскольку фактически она уже директорствует при престарелом Никите Дмитриевиче Корсунском, а когда Никите Дмитриевичу устроят семидесятилетний юбилей и торжественно выпроводят на пенсию, то сделается директором и де-юре. Директрисой…
Нетрудно было снова приняться массировать голову Крамеру, труднее — отключиться от мыслей, взбаламученных телефонным звонком: что означает внезапный вызов — неприятности или удачу? Но отключиться было необходимо, потому что, не отключившись от любых посторонних мыслей, не сосредоточившись на внушении, головную боль не снимешь. И Вольт — не без усилия — решительно отключил мысли о звонке Поливановой, о предстоящем разговоре: какой бы он был психолог, как бы он мог рассчитывать достичь собственного максимума, если бы не умел элементарно сосредоточиваться! Специально тренировался в свое время: внимание надо тренировать, как мускулы.
Крамер, напрягшийся было во время телефонного разговора, снова расслабился, забормотал:
— Уходит… совсем уходит…
Вольт сделал резкое движение, будто сдернул какую-то невидимую завесу:
— Все!
Саша Крамер поднял свою белокурую голову, украшенную редеющими локонами, посмотрел немного растерянно:
В книгу писателя и общественного деятеля входят самая известная повесть «Прощай, зеленая Пряжка!», написанная на основании личного опыта работы врачом-психиатром.
«БорисоГлеб» рассказывает о скрытой от посторонних глаз, преисполненной мучительных неудобств, неутоленного плотского влечения, забавных и трагических моментов жизни двух питерских братьев – сиамских близнецов.
В новую книгу ленинградского писателя вошли три повести. Автор поднимает в них вопросы этические, нравственные, его волнует тема противопоставления душевного богатства сытому материальному благополучию, тема любви, добра, волшебной силы искусства.
В новом романе популярного петербургского прозаика открывается взгляд на земную жизнь сверху – с точки зрения Господствующего Божества. В то же время на Земле «религиозный вундеркинд» старшеклассник Денис выступает со своим учением, становясь во главе Храма Божественных Супругов. В модную секту с разных сторон стекаются люди, пережившие горести в жизни, – девушка, искавшая в Чечне пропавшего жениха, мать убитого ребенка, бизнесмен, опасающийся мести… Автор пишет о вещах серьезных (о поразившем общество духовном застое, рождающем религиозное легковерие, о возникновении массовых психозов, о способах манипулирования общественным мнением), но делает это легко, иронично, проявляя талант бытописателя и тонкого психолога, мастерство плетения хитроумной интриги.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Pro Чулаки и «Праздник похорон»Posted by: listva, http://www.listva.net/archives/92Около двух десятков лет назад журнал «Нева» опубликовал новую повесть Михаила Чулаки «Праздник похорон». До этого я уже отведала чулакинский вечный хлеб, послушала тенора, побывала на Пяти углах и в зелёной Пряжке.«Нева» открывала читателям того времени прекрасных писателей, хотя именно Михаила Михайловича я мастером слова совсем не считала. И даже настоящим писателем. Средние вещи, написанные небезупречным языком, но какие-то… честные.
«Человек на балконе» — первая книга казахстанского блогера Ержана Рашева. В ней он рассказывает о своем возвращении на родину после учебы и работы за границей, о безрассудной молодости, о встрече с супругой Джулианой, которой и посвящена книга. Каждый воспримет ее по-разному — кто-то узнает в герое Ержана Рашева себя, кто-то откроет другой Алматы и его жителей. Но главное, что эта книга — о нас, о нашей жизни, об ошибках, которые совершает каждый и о том, как не относиться к ним слишком серьезно.
Петер Хениш (р. 1943) — австрийский писатель, историк и психолог, один из создателей литературного журнала «Веспеннест» (1969). С 1975 г. основатель, певец и автор текстов нескольких музыкальных групп. Автор полутора десятков книг, на русском языке издается впервые.Роман «Маленькая фигурка моего отца» (1975), в основе которого подлинная история отца писателя, знаменитого фоторепортера Третьего рейха, — книга о том, что мы выбираем и чего не можем выбирать, об искусстве и ремесле, о судьбе художника и маленького человека в водовороте истории XX века.
15 января 1979 года младший проходчик Львовской железной дороги Иван Недбайло осматривал пути на участке Чоп-Западная граница СССР. Не доходя до столба с цифрой 28, проходчик обнаружил на рельсах труп собаки и не замедленно вызвал милицию. Судебно-медицинская экспертиза установила, что собака умерла свой смертью, так как знаков насилия на ее теле обнаружено не было.
Восточная Анатолия. Место, где свято чтут традиции предков. Здесь произошло страшное – над Мерьем было совершено насилие. И что еще ужаснее – по местным законам чести девушка должна совершить самоубийство, чтобы смыть позор с семьи. Ей всего пятнадцать лет, и она хочет жить. «Бог рождает женщинами только тех, кого хочет покарать», – думает Мерьем. Ее дядя поручает своему сыну Джемалю отвезти Мерьем подальше от дома, в Стамбул, и там убить. В этой истории каждый герой столкнется с мучительным выбором: следовать традициям или здравому смыслу, покориться судьбе или до конца бороться за свое счастье.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!