У пруда - [6]

— А я так хотела потрогать! Они маленькие, тёпленькие, пушистенькие, хорошенькие такие, — прислонив голову к его плечу, тоненько пищала она.

— Да, да, да…! — лукаво вертя головой, подыгрывал он.

— Что да, да? — перевернулась опять на колени Катя. — А ну-ка! Говори, давай! Что да, да? — и хитро сощурилась.

— Утром ты была не така-а-я! — так же хитро протянул он.

— Ах, так! — надавила она ладонями на грудь.

— Всё, всё, всё! — быстро вскочил Кирилл, подавая ей руку.

— А ты ничего не забыл? Земляникой меня угостить хотел — кто? — кокетливо закачала головой девушка.

— Не забыл. Теперь нам в обратную сторону, но чуть повыше, вон туда, — показал он рукой.

— В обратную…, - поникши, повторила она, и улыбка стала пропадать с лица. Кирилл сразу заметил перемену, тихо подошёл и взял её за руку.

— Кать, ну ты чего?

Она молча опустила голову. Прошло несколько молчаливых секунд. Потом она тяжело, как-то, вздохнула и виновато подняла глаза.

— Пошли?

— Пошли, — робко произнес он, ничего не понимая.

— Что-то случилось, Кать? — тревожно спросил Кирилл.

— Пока ничего.

— Не понимаю…

— Я сама ничего не понимаю. Почему я должна ехать?

— Куда ехать, Катя?

— В Зальцбург, — безразлично произнесла она, надув губы.

— Ты хочешь уехать к своей сестре?

— Год назад она приезжала к нам. Сказала, что может устроить меня там. Только нужно учить язык. Там Альпы, горнолыжные курорты, красота, туристы и всё такое. Работать можно в турфирме переводчицей. Мама с папой были в восторге. Ещё бы: Европа. Деньги. Альпы! Что называется, посмотреть мир.

— Да?.. Вот так дела… — сдавленно произнёс Кирилл, — а ты?

— Тогда я тоже была в восторге.

Они шли медленно, смотря себе под ноги. После длинной паузы Кирилл спросил:

— А сейчас?

— А сейчас…? А сейчас я не уверена…

— В чём не уверена?

Катя остановилась и, отойдя чуть в сторону, прислонилась к стволу небольшой берёзки.

— Ни в чём…

Она смотрела на него не мигая, как-то просящее и печально. Нет, он не мог смотреть на её печальное лицо, ещё одной печали, он не выдержал бы.

— Катюш? Ну, что ты… Всё можно решить. Может ведь кто-нибудь тебе помочь, разобраться, правильно?

Катя, помолчав немного, спокойно сказала:

— Может, конечно…

— Ну вот, — обрадовано произнёс Кирилл.

— А почему ты не спросил — кто?

— Кто?

— Ты…, - тут же вырвалось у неё…

Кирилл открыто и просто стал всматриваться в её дрожащие глаза. Руки у девушки подрагивали, наматывая на палец какую-то травинку. От его взгляда стало тепло и уютно. Стало немножко легче. Она глубоко вздохнула с лёгкой виноватой улыбкой, ласково посмотрела на него.

— Катя! — твёрдо сказал парень.

— Только ты не говори ничего пока, ладно? — быстро перебила его девушка, закрывая ему ладонью рот.

Кирилл нежно взял её ладонь, и слегка сжав, спокойно и твёрдо повторил:

— Катя! Для себя я уже всё решил.

— А если я…?

— Всё равно…

— Даже так?

— Да, — твёрдо произнёс Кирилл.

— Ты решительный! — уже веселей, произнесла девушка и, отойдя от берёзки, тихо зашагала дальше.

Кирилл так и остался, неподвижно стоять на месте. Вдруг Катя обернулась. Печаль уже кажется, покинула её. Высоко подняв брови и слегка покачивая головой, Катя как-то игриво произнесла:

— А я, могу подумать? — и улыбка опять засветилась на её лице.

— Ты можешь всё, — многозначительно произнёс он.

— Ты так думаешь?

— Да!

Ещё немного поднявшись по косогору, они подошли к краю соснового бора. Солнце уже клонилось к горизонту, заканчивая свой дневной круг. Катя с легкой грустной улыбкой петляла вокруг тропинки, забегая в траву, сажая на руку жучков, срывая цветочки, и молча показывала всё это Кириллу, только вставляя междометия, типа “А?”, “ Ух ты, какой!”, “М…м…!”.

Где-то глубоко внутри она уже, наверное, приняла решение, от которого не отступит уже никогда, но оно ещё неосознанно томилось в душе и только слегка будоражило сознание, не облекаясь пока, ни в какую форму.

— Любит, не любит, любит, не любит! — нарочито сердито дурачилась Катя, отщипывая лепестки ромашки, и аккуратно складывала их в кулачёк, потом, перестав считать в слух, лишь мотала в такт головой.

— У…у… у… у!

Кирилл шёл прямо, молча улыбался и только крутил головой, как перед непослушным ребёнком, которому ничего невозможно втолковать. Он понимал, что твориться у неё в душе и не задавал никаких вопросов, давая созреть Катиному чувству. Она тоже понимала это и мысленно была благодарна ему сейчас.

Катя, собрав все лепестки в кулачёк, подняла его к лицу, и медленно разжав, вдруг, сильно дунула над головой у Кирилла, со звонким смехом отскочив в сторону. Белые лепестки июньским снегом посыпались ему на волосы, лицо, плечи. Катя всё кружила, как птичка, вокруг идущего прямо Кирилла, а он только подавал руку, вытаскивал из волос рожки из травинок, или громко предупреждал: — “осторожно!”. Всё это время она ловила его взгляд и пыталась поймать хоть какую-то подсказку, увидеть хоть какое-то сомнение с его стороны. Но нет. Его теплый любящий взгляд готов, казалось согреть в любую стужу, выдержать любой ураган и осветить любую тьму…

Вдруг Катя остановилась. Как всегда, неожиданно.

— Всё, больше никуда не пойду! — весело прозвенел её голосок.