У полюсов Земли - [55]

Таким образом, в зимний период у нас были две внутриконтинентальные станции — Пионерская и Восток-1. На них велись регулярные наблюдения, но нам хотелось к началу Международного геофизического года расширить научную программу. В этом помогли наши славные летчики. Даже зимой они не прекращали полетов в глубь континента.

Дмитриев на ЛИ-2 с метеорологами сделал вертикальные температурные разрезы над Пионерской и над станцией Восток-1. Попутно на Восток-1 были сброшены брезент для аэрологического павильона и два барабана аэрологических химикатов.

Оказалось, что на Востоке-1 у поверхности температура воздуха была минус 70,1 градуса, на высоте 300 метров — минус 34. Такие мощные инверсии — обычное явление над континентом: в результате сильного излучения белой снежной поверхности при ясном небе нижние слои воздуха сильно выхолаживаются, а в верхние притекает более теплый воздух из северных широт.

18 мая на Пионерскую вылетели магнитологи Н. Д. Медведев, Г. П. Михайлов и М. И. Пудовкин. Им предстоит тяжелая работа: от подснежных сооружений Пионерской прорыть туннель и в конце его на расстоянии, где не сказывается влияние железных магнитных масс, имеющихся на станции, установить магнитные приборы.

Самолет с людьми благополучно прибыл на Пионерскую, а второй самолет заблудился, не нашел станции и вернулся в Мирный. Из-за магнитной бури радиопеленгатор не смог надежно ориентировать самолет, а радиокомпас на его борту совсем не работал.

Аэронавигация над Антарктидой — дело весьма сложное. На сотни километров расстилается белая, однообразная равнина, без приметных ориентиров. Не за что зацепиться глазу. Даже сами станции — песчинка в безбрежном море, их трудно заметить, когда взор с высоты обнимает огромное белое пространство. И если не видно на небе солнца и не работают радионавигационные средства, станцию в ледяной пустыне обнаружить трудно, тем более Пионерскую, основные сооружения которой погребены под снегом.

19 мая с утра в Мирном опять оживление. Ясное небо, мороз. Ветерок 10–12 метров в секунду. Светает поздно, поэтому летчики до рассвета начали готовить самолеты. С ними соревнуются водители — кто раньше заведет машины. У Г. К. Демского вездеход давно на ходу. Тракторист Ф. М. Сухарев тоже еще затемно выехал на аэродром откапывать самолеты. Светлого времени сейчас мало, а полет предстоит ответственный — ИЛ-12 везет на Восток-1 на сброс грузы для развертывания аэрологических наблюдений. В прочные брезентовые мешки, которые не разрываются при падении на твердый снег, укладываются тяжелые барабаны с химикалиями: едким натром и ферросилицием. Они нужны для получения водорода, которым заполняются радиозондовые оболочки. В теплые парашютные мешки упакованы яблоки, картофель — надо, чтобы они не замерзли, пока летят на парашютах. Ночью зарезали свинью и к утру, еще парную, тоже запаковали. Все это в последний момент подвозится из теплого склада.

Вслед за ИЛом вылетает на ЛИ-2 группа гляциологов на остров Дригальского.

Проводив самолеты, мы наблюдаем, как темное звездное небо постепенно заливается призрачным сиреневым светом, а на востоке над айсбергами алеет утренняя заря. Вскоре над льдами поднимается солнце — оранжевое, яркое, но холодное.

10 июня с Востока-1 Аверьянов сообщил о плохом состоянии здоровья двух работников станции — инженера-аэролога В. К. Шимановича и врача В. Н. Александрова.

У Шимановича опасные сердечные приступы, высокое давление, а у Александрова подострый гепатит печени. Положение больных опасное, и их нужно вывозить в Мирный. Но как? Там сейчас глубокая полярная ночь, низкие температуры. Посадка самолета в таких условиях связана с большим риском.

Когда я посоветовался с командиром авиаотряда Москаленко, он решительно начал готовиться к полету, неоднократно вызывал к радиотелефону Аверьянова и вел с ним переговоры о подготовке взлетно-посадочной полосы. Но прежде чем укатывать полосу, нужно было завести тягач, а при морозе минус 60 градусов это не простое дело.

— Кроме того, — сообщил Аверьянов, — у нас кончился сжатый воздух, необходимый для запуска тягача при низких температурах.

Поэтому сначала им сбросили с самолета баллоны со сжатым воздухом и тюк пакли для подготовки стартовой ледяной площадки, как это делалось на станции Комсомольская в марте. И только 18 июня взлетно-посадочная полоса была готова.

Но в Мирном снова задула многодневная пурга. И не только в Мирном. В Оазисе порывы ветра превышали 50 метров в секунду. Г. И. Пащенко сбило с ног, он ушиб бок о камни и два дня лежал. На Пионерской сильные снегопады, занесло крышу лаза — люди еле выбрались наружу.

22 июня чисто теоретически дело пошло к лету, но сейчас это еще незаметно. Солнце не поднимается даже над островом Хасуэл, видны лишь его розовые лучи в полдень. 26 июня стало совсем тихо, хотя еще пасмурно, а на следующий день Миньков вылетел на Восток-1. С большим волнением, напряженно следили мы за небывалым, ответственным и опасным полетом. Но все кончилось удачно — больные были доставлены в Мирный, а на станцию прибыли новые работники — аэролог В. К. Кильдящев и врач И. И. Тихомиров. Напряжение разрядилось.