У подножия старого замка - [3]
Ирена, слыша это, презрительно усмехалась и, показывая на барчуков, говорила брату:
— Цацы!
— А ты бы не хотела так кататься?
— Нет.
Это была неправда. В душе Ирена завидовала этим паненкам и панычам. Они так хорошо одеты, всегда сыты, на бричках катаются.
Панычи не водились с детьми бедняков. Они презирали их. А как они смеялись над самодельными деревянными башмаками! В особенности Болек Танский, тот Болек, который нравился Ирене. Он орал на весь класс:
— Ой, держите меня, а то упаду! Смотрите, как эта Ольшинская вырядилась! Что за шикарные туфли! А чулки, чулки! Еще лучше! Ну, и дядувка!
Однажды, придя из школы, Ирена спросила отца:
— Тато, скажите, почему Больку Танскому, Целине Маевской, Франеку Гроховскому и Хинцу живется хорошо, а нам плохо? Почему, тато?
— Потому, дочка, что у них деньги, власть. Они нас, Мазуров, за людей не считают, не дают нам работы. Учись, учись, доченька. Мы им докажем, что и мы не лыком шиты.
Отец гладил светлые, тонкие волосы Ирены и вздыхал.
Учеба давалась Ирене легко. Тут уж Болеку было далеко до нее. Ирена часто выручала класс своими толковыми ответами во время визитов инспекторов. Даже ксендз, благосклонный только к детям состоятельных родителей, хвалил Ирену. Одно его настораживало: девочка неохотно молилась и на уроках закона божьего задавала ему такие вопросы, на которые было трудно ответить.
— Вот вы говорите, что бог справедлив и милосерден, — волнуясь, спросила как-то Ирена. — А почему он помогает только богатым? Ведь богатые меньше работают, а едят досыта, много веселятся и красиво одеваются. Мои тато с мамой работают с утра до вечера, а живем мы бедно, впроголодь. Почему? Скажите!
— На все воля божья… Бог знает, что делает. И ему виднее, кто больше достоин его милостей. Тебе этого не понять, ты еще слишком мала. Советую не думать об этом. Молись! Только в молитвах ваше спасение. Бог милостив, он простит твои неразумные слова.
Ксендз поднял глаза на распятие, висевшее между портретами президента Мостицкого и маршала Рыдза-Сьмиглого, потом подошел к парте Ирены, положил на голову девочки пухлую холеную руку и тихо добавил:
— Молись, Ольшинская, молись!
— Не хочу, не буду молиться! — заупрямилась Ирена.
— Опомнись! Не богохульствуй! — Ксендз испуганно перекрестился.
— Буду так говорить! Буду, — не унималась девочка.
— Замолчи сейчас же! Скажи отцу, пусть завтра придет в школу.
— Ему некогда, прошу ксендза, — вмешался Болек Танский. — Он стоит целыми днями у ратуши и мутит безработных. Отец говорит: Ольшинский добивается, чтобы им платили за их жалкую работу столько же, сколько платят немецким специалистам…
— И правильно! — оборвала Болека Ирена. — Мой тато и его друзья ничуть не хуже ваших немецких специалистов. — Потом повернулась к ксендзу и сказала: — Хорошо, тато придет в школу. Только он тоже говорит, что бог не для бедных. Бедным некогда молиться — им надо работать, иначе они пропадут с голоду. Пусть ваш Болек молится! — Ирена неожиданно разрыдалась.
— Вон! Вон из класса, негодница! — Ксендз затопал короткими ногами. Серебряное распятие, висевшее на длинной цепочке на его груди, закачалось при этом, словно маятник от часов.
Ирена рванула из парты тряпичную сумку с книжками и убежала в парк. Домой вернулась к вечеру. На следующий день отец ходил в школу и пришел оттуда сумрачный, расстроенный.
— Зря ты затеяла этот разговор с ксендзом, дочка, — сказал он. — Все равно правды не добьешься, а из школы могут исключить. Бедным везде плохо живется, но твоему духовному наставнику этого не понять. Он нужды не видел! Но ничего, дочка, придет скоро и наш черед, а пока потерпим. Ну, не хмурься! Будет! Садись за уроки.
— Хорошо, тато.
Ирена любила отца. Она считала его самым умным, сильным и справедливым из всех, кого знала. Она любила слушать его рассказы о море, о жарких диковинных странах. В молодости отец служил на флоте и знал много историй из далеких плаваний, о незнакомых землях и людях. Рассказывал отец обычно зимой, когда у него было много свободного времени, и все, кроме матери, занятой на кухне, присаживались к теплой печке. Прислонившись широкой спиной к белым кафельным изразцам, отец неторопливо набивал крепким самосадом трубку, закуривал ее и начинал…
И тихая комната как бы наполнялась плеском океана, дрожала, качалась, словно палуба настоящего корабля. Постепенно океан затихал. Волны становились добрее и вскоре превращались в покорную серебристо-синюю гладь. Чайки кружились, кричали за кормой. Корабль приходил в многолюдный порт…
— Хватит на сегодня, Бронек! — Голос матери всегда неожиданно и жестоко вторгался в сказочный мир. — Ребята, мойтесь, и пора спать!
Через полчаса все спали. Только Ирена продолжала плыть навстречу солнцу. А солнце склонилось к горизонту, обмакнуло свой пылающий край в серебристо-синюю гладь океана, потом растеклось по рваным краям облаков и скрылось. Девочка долго глядела в темноту, все еще слыша глухой и задушевный голос отца. «Вот выучусь, стану учительницей, и буду рассказывать своим ученикам о далеких диковинных странах так же увлекательно, как тато!» — решила, уже засыпая, Ирена.
В основе всех произведений — подлинные события Великой Отечественной войны. Автор собрал интересный материал о мужестве и героизме советских людей, сумевших в тяжелейших условиях фашистского концлагеря в Славуте осуществить подкоп и организовать групповой побег. Судьбы многих участников прослеживаются и в мирное, послевоенное время.
В оперативном руководстве партизанским движением огромную роль сыграла радиосвязь. Работая в тяжелейших условиях, наши связисты возвели надежные радиомосты между Центральным штабом и многочисленными отрядами народных мстителей, повседневно вели борьбу с коварными и изощренными происками вражеских радиошпионов. Об организации партизанской радиосвязи, о самоотверженном труде мастеров эфира и рассказывает в своих воспоминаниях генерал-майор технических войск Иван Николаевич Артемьев, который возглавлял эту ответственную службу в годы Великой Отечественной войны.
Фронтовая судьба кровно связала писателя со Смоленщиной. Корреспондент фронтовой газеты Евгений Воробьев был очевидцем ее героической обороны. С передовыми частями Советской Армии входил он в освобожденную Вязьму, Ельню, на улицы Смоленска. Не порывал писатель связей с людьми Смоленщины все годы Великой Отечественной войны и после ее окончания. О них и ведет он речь в повестях и рассказах, составляющих эту книгу.
В книге рассказывается о партизанском отряде, выполнявшем спецзадания в тылу противника в годы войны. Автор книги был одним из сотниковцев – так называли партизан сформированного в Ленинграде в июне 1941 года отряда под командованием А. И. Сотникова. В основу воспоминаний положены личные записи автора, рассказы однополчан, а также сведения из документов. Рекомендована всем, кто интересуется историей партизанского движения времен Великой Отечественной войны. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
Немало суровых испытаний выпало на долю героев этой документальной повести. прибыв на передовую после окончания снайперской школы, девушки попали в гвардейскую дивизию и прошли трудными фронтовыми дорогами от великих Лук до Берлина. Сотни гитлеровских захватчиков были сражены меткими пулями девушек-снайперов, и Родина не забыла своих славных дочерей, наградив их многими боевыми орденами и медалями за воинскую доблесть.
В романе показана борьба югославских партизан против гитлеровцев. Автор художественно и правдиво описывает трудный и тернистый, полный опасностей и тревог путь партизанской части через боснийские лесистые горы и сожженные оккупантами села, через реку Дрину в Сербию, навстречу войскам Красной Армии. Образы героев, в особенности главные — Космаец, Катица, Штефек, Здравкица, Стева, — яркие, запоминающиеся. Картины югославской природы красочны и живописны. Автор романа Тихомир Михайлович Ачимович — бывший партизан Югославии, в настоящее время офицер Советской Армии.