У нас особое задание - [21]

Семченок улыбнулся и зашагал вслед удалявшимся партизанам.

И вот опять Семченок уходит на задание.

После инструктажа я сказал Семену.

— Имей в виду, они нам нужны не мертвые, а живые.

— Есть доставить живыми! — и, как всегда, добавил: — Ударим по бездорожью!

Операция была проведена блестяще. Хлопцы захватили националистических карателей на хуторе в районе села Печихвосты. Налет был проведен молниеносно: в течение десяти минут все было кончено. Бандиты, как доложил Семченок, успели сделать несколько выстрелов, ранив лишь лошадь. Пять человек были доставлены в расположение опергруппы.

Допрос шел за допросом. Десять дней нам приходилось работать настолько напряженно, что не оставалось времени для сна. На допрос привели захваченного националиста, а мною овладело какое-то дремотное оцепенение, с трудом открыл глаза.

На стуле сидел мелкий человечек. Его лицо вполне вместилось бы, как говорят украинцы, в «жменю». Нижняя челюсть торчала узким клином, от него несло самогонным перегаром. «Красавец мужчина», — подумал я.

— Ваша фамилия?

— Хрен, — назвался арестованный.

— Что ты хрен, это и так видно, а меня интересует подлинная фамилия.

Хрен начал ломаться и нести уже слышанную нами ахинею насчет «самостийной Украины». Не хотелось мне с ним долго возиться, да и силы были на исходе. Я сказал, что мы чекисты.

Хрен побледнел, казалось, пол провалился под ним. Он рухнул на колени и тоненьким голоском пропищал:

— Водички бы мне глоточек.

Такого я и не ожидал. Ребята помогли ему подняться, усадили на стул и дали стакан воды.

Хрен оказался начальником «службы беспеки» одного из районов Волыни. Он сообщил все, что нас интересовало: явки и адреса конспиративных квартир, фамилии людей, перешедших на нелегальное положение.

Нам нужны были представители львовской «беспеки». Один из них — Дмитрий Иванович Тхирь — оказался в числе задержанных.

Он был опытным националистом, и недаром его делегировали в Волынь — помочь местной «беспеке» поправить дела. Тхирь неоднократно встречался с главарем беспеки Мыколой Лебедем и выполнял его личные задания. Он хорошо помнил 30 июня 1941 года, когда под звон колоколов во Львову ворвались гитлеровцы, а вместе с ними и легион националистов «Нахтигаль». Все высшее униатское духовенство благословило в те дни бандитов на разбой.

Там и был заключен негласный тройственный договор националистов с гитлеровцами и греко-католической церковью.

Не оставалась безучастной даже и армяно-католическая церковь. Как показал Тхирь, ее духовенство обрабатывало военнопленных армян, благословляло их на борьбу с большевиками и направляло в «армянский легион».

Нам было известно, что в Порицком районе на Волыни в полку Антонюка тоже действовала группа армян. Не знаю, приходилось ли кому-либо из них лично встречаться с духовными отцами их церкви, но осевший во Львове митрополит армяно-католической церкви Теодорович, ксендз Ромашкан издали благословляли армянских предателей на сотрудничество с немцами и УПА.

Тхирь и Хрен расшифровали большую сеть своей агентуры и террористических групп, предназначенных для работы в тылу Красной Армии. Мы сожалели, что в перестрелке при захвате Ливаря был убит гороховский полицай Хмельник. Оказывается, через него гитлеровцы переправляли оружие националистам. Сколько и когда — осталось тайной.

Соединение готовилось к рейду за Буг. Уже была послана дальняя разведка, которая должна была найти места форсирования Западного Буга. Но мы не могли покинуть Волынь, оставив там законспирированные гнезда националистов. Чтобы обезвредить их, были оставлены две группы, которые возглавил С. Семченок.

Оставались Бреславский, Плаксин, Бережной, Сапожников, Зубков, Павлюченко и другие. Они показали огромную выносливость, выдержку и храбрость. Глядя на них, я вспомнил рассказ Л. Н. Толстого «Рубка леса». Писатель делил русских солдат на три категории: покорных, начальствующих и отчаянных, категорию последних он характеризовал так: «Непоколебимая веселость, огромные способности ко всему, богатство натуры и удаль…» По-видимому, русский человек навсегда сохранил эти качества.

ВОЙНА НА РЕЛЬСАХ

Параллельно с борьбой против националистов разведчики решали и другие задачи.

18 января радистка Рая Долакова приняла радиограмму с Большой земли «О проведении разведки». В радиограмме указывались интересующие Советское командование районы и ставились точные задачи нашему отряду.

У нас в тот момент оставались свободными лишь Бреславский, Плаксин, Зубков и Павлюченко. Группу возглавил Антон Землянка. Он входил в число лучших партизанских разведчиков. Землянка был человеком оригинальным: медлительный в обычной обстановке, он как бы нехотя шагал по земле. В свободное время любил уединиться и о чем-то размышлять. Но в боевой обстановке становился неузнаваемым. Получая задания, он тщательно все записывал, потом внимательно просматривал, запоминал и рвал написанное. Возвращаясь с задания, составлял схему объектов противника, докладывал четко, по-военному.

Партизанское соединение достигло крупного населенного пункта Замшаны, севернее города Ковеля. Отсюда на Брест шли железная и шоссейная дороги. Первая тянулась прямо, шоссейная же дорога отклонилась на северо-восток, а около Бреста скрещивалась с железнодорожной магистралью. Это были пути интенсивного движения поездов и автомашин. Обширный коридор между дорогами был густо заселен. По селам шныряли всякого рода «заготовители» и мародеры.