У нас особое задание - [15]

19 декабря 1943 года я был вызван к генералу. С ним вместе мы тщательно рассмотрели задачи опергруппы по двум вариантам рейда партизанского соединения на юг и на запад.

— Будем ориентироваться на вариант похода соединения на запад, в Польшу, — сказал генерал. — Основная задача партизан Ковпака, как и оперативной группы, будет теперь состоять в том, чтобы оказать помощь польскому народу в борьбе с гитлеровцами.

Чекистско-оперативной группе было поручено изучить политическую обстановку на оккупированной территории Польши, узнать, какие военные формирования ведут там борьбу с фашистами, каково политическое кредо командиров этих формирований. Предстояло выяснить настроение польского народа, его отношение к лондонскому эмигрантскому правительству Миколайчика — Соснковского. Кроме того, мы должны были еще на территории Украины заняться украинскими националистами. Наконец, отряду предстояло вести борьбу с фашистской агентурой всех направлений.

К поезду, идущему из Москвы в освобожденный от гитлеровцев Киев, был прицеплен вагон, в котором разместилась оперативная группа. Возникла мысль организовать в вагоне краткосрочные курсы. Мой заместитель Семен Стрельцов был опытным чекистом. Он продолжительное время действовал в тылу врага, и ему было о чем рассказать ребятам. Я рассказал о работе чекистской группы в составе партизанского соединения Ковпака, о героической гибели Васи Воробьева, Алексея Чаповского и Миши Рыкова. Учеба прерывалась лишь для обеда и ужина. Мы обращали особое внимание ребят на деятельность предателей, выполнявших задания гитлеровских разведок.

…Наш поезд прибыл в Киев в пасмурное утро. Дул западный ветер и шел редкий снег. Следы гитлеровской оккупации были видны повсюду. Крещатик лежал в развалинах.

В штабе партизанского движения меня разыскал разведчик Мычко и доложил, что Сидор Артемьевич Ковпак просит прийти к нему. Во второй половине дня на квартире Ковпака собралось несколько партизанских командиров. Я привез для Сидора Артемьевича из Москвы радостную весть: генерал просил передать Ковпаку, что за Карпатский рейд он награжден второй Золотой Звездой Героя Советского Союза. Присвоение Ковпаку звания дважды Героя Советского Союза и награждение большой группы партизан высокими правительственными наградами говорило о том, что Родина высоко оценила итоги героического Карпатского рейда.

Приглашенные уселись за стол, и я выполнил поручение генерала. И вот Ковпак, человек большой силы воли, участник двух мировых и гражданской войн, растерялся. Он обводил взглядом присутствующих, как бы спрашивая, верно это или нет. Наконец он сказал:

— Слухай, а ты, мабуть шуткуешь? Вирішив — давай обрадую старого, а?

— Сидор Артемьевич, я только передаю, что приказало начальство.

— Це ты привез гарну вистку, спасибо. Як бы не було нашей традиции бить врага с трезвой головой, то я бы дослав до вас на литаку бочку спирту.

Было грустно думать, что впервые партизаны идут в рейд без Ковпака. Он был ранен, требовалось лечение на Большой земле. Много раз этот простой, скромный и очень отважный человек выводил партизан из-под удара врага. Часто личное присутствие Ковпака решало исход боя. Его имя магически действовало на партизан и придавало им уверенность.

Тепло простились мы в Киеве с Ковпаком. На автомашинах доехали до города Овруч и несколько западнее его довольно свободно перешли линию фронта.

Так мы снова оказались в тылу врага.

НОВЫЙ ВРАГ

Еще на подступах к Волынской области мы услышали о каком-то крупном вожаке националистов. Он метался по деревням на нашем пути, поддерживал боевой дух «самостийников», вел антисоветскую пропаганду. И каждый раз перед приходом партизан успевал исчезнуть.

Рядовые националисты, попадавшие в наши руки, знали только, что он инспектор главного штаба УПА[2].

Я рассмотрел полученные донесения о националистическом подполье и вызвал всех оперативников.

— До сих пор, — сказал я, — в наши руки попадала мелкая рыбешка. Арестованные не в состоянии были вскрыть глубины этого реакционного, антинародного формирования. Теперь перед нами маячит какое-то начальство. Наша задача — изловить его.

Мы знали, что в одном из сел живет Григорий Драчинский, бывший учитель, связанный с националистами.

— Пригласим его на свидание, — решил Семен Стрельцов.

С документами на имя представителей львовского окружного провода ОУН[3] Маслаченко, Павлюченко и Плаксин поехали пригласить учителя на встречу с львовскими националистами.

Учитель охотно согласился встретиться.

И вот передо мной сидит довольно крепкий мужчина с открытым лицом и еле заметно улыбается.

— Почему вам так весело? — спросил я Драчинского. — Рады, что попали к советским партизанам?

— Да, рад, хотя и не знаю, что со мной будет дальше. Сначала я и в самом деле полагал, что еду на встречу с львовскими националистами, но вскоре понял, с кем имею дело.

Нас интересовали документы, связи украинских националистов, формы и методы борьбы против наступающей Красной Армии. Главари националистов предвидели, что песенка гитлеровцев на Украине спета и что Волынь, как и другие области Украины, скоро будет освобождена. Они готовились к переходу на нелегальное положение. Драчинский охотно помог раскрыть нам многие каналы нелегальной деятельности местных оуновцев.