У нас дома в далекие времена - [2]
В начале двадцатых годов Фаллада опубликовал два романа — «Юный Годешаль» (1920) и «Антон и Герда» (1923), отмеченные экспрессионистскими мотивами, к тому времени уже эпигонскими, хотя Фаллада и вложил в эти свои первые творения многое из личного жизненного опыта (его отношения с отчим домом были весьма созвучны обычным для экспрессионизма проклятиям по адресу «отцов»). Успеха романы не имели. Впоследствии он скупил весь тираж и пустил его на макулатуру. В автобиографической книге «У нас дома теперь» (1943) он писал, что это были «совсем незрелые сосунки». «Давно я изъял их из книжных магазинов, они уничтожены; даже самые закадычные мои друзья напрасно будут становиться передо мной на колени, они не увидят ни одного экземпляра».
Первой книгой, которая означала вступление в немецкую литературу нового сильного художника, был роман «Крестьяне, бонзы и бомбы» (1931). Это была в прямом смысле слова злободневная книга — и по материалу и по проблематике; в основу ее Фаллада положил события крестьянского мятежа в Голштинии в 1929 году, широко использовав свои наблюдения репортера провинциальной газеты, в которой он служил в то время. В этом романе уже видны характерные особенности писательского почерка зрелого Фаллады — умение резкими штрихами рисовать достоверные характеры и сталкивать их друг с другом, создавать острые конфликты, выражающие важнейшие конфликты времени, строить занимательную фабулу, полную острых поворотов. Роман пронизан состраданием к беднякам и ненавистью к угнетателям, но за кровавой драмой, описанной автором, стояла мысль о неизменности жизненного порядка, ограничивавшая и реалистическую глубину книги, и радикальные политические выводы, которые из нее напрашивались.
Подлинный успех, теперь уже мировой, принес Гансу Фалладе следующий его роман — «Что же дальше, маленький человек?» (1932). Само это название принадлежит к тем редким удачам, рожденным талантом и опытом, которые дают жизнь формулам времени. О простых, рядовых людях, на чьи плечи была переложена вся тяжесть военного поражения, инфляции, безработицы, разрухи, писали многие немецкие писатели. Но книга Ганса Фаллады, рассказывавшая о безнадежной борьбе за существование и простое человеческое счастье мелкого берлинского служащего Иоганнеса Пиннеберга и его подруги Лемхен, острее других ставила этот болезненный вопрос. Отныне понятие «маленький человек», не умирающее ни в жизни буржуазного общества, ни в мировом искусстве, всегда будет связываться с именем Ганса Фаллады и его знаменитым романом, которому оно во многом обязано своей устойчивой популярностью.
Современное буржуазное общество, особенно в его рекламном варианте, общество «экономического чуда», мало похоже на изображенную в книге Ганса Фаллады картину предельного обнищания, в условиях которого существовали в двадцатые годы нашего века массы немецкого народа. Но роман Ганса Фаллады — произведение большой силы обобщения, выходящего за пределы бытописания трагического бытия немецких бедняков в лабиринте города-спрута. Как бы ни менялись условия жизни «среднего класса» современного буржуазного общества, неизменным для него остается ощущение непрочности жизни, зависимости от «высших сил», «боссов» буржуазного мира, неизменным остается и механика взаимоотношений мелкого служащего с теми, кому принадлежит реальная власть, и его страх перед будущим. Мало что изменилось и в характере самого героя — одиночки, ищущего опоры во враждебном мире, того «маленького человека», в котором Ганс Фаллада при всем своем сочувствии и любви к нему, не лишенной идеализации, не только показывал жертву, но и угадывал возможность социальной агрессивности.
Пиннеберг, любимый герой Ганса Фаллады, которому он бесконечно сострадает, стоит в центре нарисованного им мира, и все другие персонажи расположены вокруг него. Но не только в его судьбе заключена философия книги. Важнейшую роль в ней играет Лемхен, спутница жизни Пиннеберга, один из наиболее обаятельных женских образов в современной немецкой литературе. Выросшая в рабочей семье, она обладает натурой более цельной, чем ее наивный супруг, и писатель недвусмысленно дает понять, что ее жизненные принципы близки коммунистам. Именно она поддерживает Пиннеберга в критические минуты. «Мой ответ,— говорил Ганс Фаллада, имея в виду вопрос, заключенный в названии романа,— Лемхен». Ответ этот, однако, подразумевал всего лишь надежду на маленькое счастье посреди «дикого, далекого, злого мира», не более того: «Лемхен — вот мой ответ, и я не знаю ничего лучшего. Счастье и бедность, заботы и ребенок. Колебания жизни — не больше и не меньше».
Но вопрос — «Что же дальше?» — имел в условиях Германии тех лет неизмеримо более широкий смысл. После прихода Гитлера к власти Ганс Фаллада остался в фашистской Германии, и это надолго определило отношение к нему прогрессивной мировой общественности. Шаг этот имел роковые последствия и для него, как художника: многие книги, созданные им в последующие годы, недостойны его славы. Но Фаллада вовсе не принадлежал к тем «внутренним эмигрантам» на словах, кто на деле примирился с гитлеровским режимом и пошел к нему в услужение; он пытался отстаивать независимость суждений и в своем творчестве быть верным жизненной правде. Избавленный от нужды благодаря успеху своих книг, он купил небольшое имение Карвиц на севере Германии и поселился там с семьей, надеясь вдали от Берлина найти покой и возможность писать. Первые годы, когда гитлеровцы всеми силами старались привлечь на свою сторону людей с мировой славой, Фаллада мог еще сохранять иллюзию независимости. Однако уже роман «Кто однажды отведал тюремной похлебки» (1934) оказался в «черном списке» запрещенных книг, а следующее произведение Фаллады — «И у нас был ребенок» (1934) — подверглось грубой критике в фашистской печати. Вышедший в 1937 году большой роман «Волк среди волков», публикация которого в условиях фашистской Германии представляла собой акт немалого гражданского мужества, встретил сначала одобрительный прием, поскольку содержал резкую критику Веймарской республики, вскоре, однако, был изъят из продажи. Еще большие сложности возникли с вышедшим в 1938 году романом «Железный Густав». Фаллада начал его по прямому заказу ведомства Геббельса, которому требовался материал к сценарию для кинобоевика. Увлекшись работой, Фаллада создал одно из наиболее сильных своих произведений, которое по гуманистической направленности никак не подходило для «эпохального» фашистского фильма. Фаллада был вынужден приписать к книге слащавый и надуманный финал, в котором приводил своих героев в ряды фашистской партии. Но фильм все равно не вышел на экраны. «Господин министр Розенберг,— вспоминал впоследствии Фаллада,— заявил, что репрезентативный немецкий фильм с упоминанием имени Фаллады в программе недопустим. Фалладу следует рассматривать как культурбольшевика, и его ликвидация была бы в высшей степени желательной»
