У народов Восточной Африки - [43]

Я вздохнул с облегчением. Не переношу подобного рода услуг, оказываемых из вежливости. Наконец-то я свободен и завишу только от самого себя. Я выбираю место, густо поросшее придорожной травой, усаживаюсь, вытягиваю перед собой ноги, опираюсь на выставленные назад локти и, откинув голову, вдыхаю всей грудью еще прохладный, бодрящий, не испорченный соседством какой-либо фабрики воздух. Люблю сливаться вот так с окружающим меня простором. По обе стороны от меня широкая шоссейная дорога, и мне совершенно безразлично, куда ехать. Впрочем, я еду в Китангари (название абсолютно ничего мне не говорящее), но что меня ждет там и куда я подамся потом — не знаю. Это будет зависеть от снисходительности водителя попутной машины. Итак, я должен торчать здесь в бессмысленном ожидании, может быть, час, а может быть, и целый день. Сейчас меня это уже не волнует.

Но вот кто-то едет. Шум приближающейся машины доносится со стороны Сонгеи. Я срываюсь с места и становлюсь на дороге, преграждая путь автомобилю. Раздается скрежет тормозов, и машина останавливается как вкопанная. Я усаживаюсь рядом с шофером. Не проронив ни слова, он трогает машину.

Мы летим как сумасшедшие, не обращая внимания на выбоины и камни. Разболтанные доски и металлические части кузова отчаянно громыхают. Каждая неровность на дороге отзывается немилосердным толчком пружин разодранного сиденья. Нет ничего ужаснее, чем езда на грузовой машине без всякого груза по ухабам африканских дорог.

Мы ехали всего полчаса, и вот на горизонте появились жилые строения.

— Что это за селение? — спрашиваю я.

— Мтана, — равнодушно отвечает шофер, не спуская глаз с дороги.

— Останови. Я выйду. Чья это машина?

— Ведомства общественных работ.

— Вот тебе за то, что подвез.

Шофер неуверенным жестом берет монеты. Ведь машина принадлежит правительству, так зачем же платить?

— Много народу туда ездит? — спрашиваю я, указывая в направлении Китангари.

— Раз на раз не приходится: то много, а то никого.

Забавная история. Где же мне ночевать, если не подвернется попутная машина? Мтана, носящая громкое название городка, представляет собой скрещение четырех дорог, окруженное лавочками, владельцы которых — индийцы — в позах Будды терпеливо поджидают редкого клиента. И стоило мне появиться в их обществе, как первый же из них любезно предложил мне стул. Как же я мог отказаться, если он даже вытер пыльный стул рукавом собственной полосатой пижамы? Я улыбаюсь как можно приветливее:

— Благодарю вас. Я на минуту, только дождусь машины.

— Вы условились заранее?

— Нет. хочу перехватить первую попавшуюся.

— О!., в таком случае вы можете сидеть спокойно. Может быть, она пройдет здесь после полудня, а может быть, и вообще не пройдет.

А тем временем вокруг нас уже собралась толпа подростков.

— Откуда вы прибыли, если не секрет? — начал с обычного в таких случаях вопроса владелец стула. Просиживая целыми днями на корточках в томительном ожидании, он жадно ловит любую новость, чтобы поделиться ею со своими ближними и дальними соседями.

Я не хочу заслужить репутацию дурно воспитанного человека и поэтому вынужден отвечать:

— Из миссии Нангоо.

— По служебным делам или личным?

— По служебным.

— И вам не предоставили автомобиля? Что же это за фирма?

— Как видите.

— Но этого просто не может быть. Вы шутите.

В эту минуту я от всей души желал, чтобы попечитель музея оказался на моем месте, в пыли и на солнцепеке. Весьма возможно, что в этом случае у музея открылись бы возможности выделить какие-то фонды на исследовательскую работу.

— Так вы не государственный служащий? Вы чем-нибудь торгуете? Или, может быть, путешествуете в поисках золота?

— Нет. Я еду в гости к приятелю, — отвечаю я, довольный тем, что эта безобидная ложь избавит меня от дальнейших расспросов.

— А где живет ваш приятель?

— В Китангари.

— Это, наверное, священник-миссионер?

Мне надоели эти расспросы. Подхватив свой узел, я направляюсь пешком в сторону Китангари. Стоит пройти небольшой отрезок пути, сесть на первый попавшийся придорожный камень, и я окажусь… один! Но не тут-то было. Я присаживаюсь у дороги, и сразу же вокруг меня на корточках располагаются любопытные.

— Good morning, sir! — обращается ко мне от, ин из них, желая похвастаться знанием английского языка.

— Good morning! — отвечаю я.

— Откуда вы идете, сэр?

— Из Мтаны.

— А куда вы идете, сэр?

— В Китангари.

— В миссию?

— Да.

— Может быть, вам нужен бой?

— Нет, не нужен.

— А кто же понесет ваш багаж?

— Я понесу его сам, — отвечаю я, и в этот момент меня неожиданно спасает шум приближающегося автомобиля. Мне даже не пришлось поднять руку. Водитель-европеец сам останавливает машину и опрашивает:

— Подвезти?

— Будьте так добры.

Некоторое время мы едем молча. Только что меня раздражали расспросы, теперь же я считаю своим долгом завязать знакомство. Англичанин между тем не проявляет к этому ни малейшего рвения. Я лихорадочно подыскиваю тему для разговора и соответствующие слова. В таких случаях лучше всего начать говорить о погоде, но язык не поворачивается обсуждать столь банальную тему. Не знаю почему, но мне кажется, что англичанин рассмеется в ответ. С чего начать?