У любви есть лицо - [9]

Это единственный вопрос окружен многими другими: Можешь ли ты не обращать внимание на мои прежние боли и привязанности и любить меня в любом случае? Можешь ли ты увидеть сквозь маску, которую я несу, того, кто я есть на самом деле? Будешь ли ты любить меня, даже когда я разочарую или раню тебя?

Я думала, что я служу детям. Я даже подготавливала других лидеров. Теперь я должна набрать в сотрудники больших людей, так? Совсем не так. Бог послал меня не учить детей, но чтобы дети учили меня! Четыре дня в неделю я собирала детей из ближайших дворов и рассказывала истории и пела песни на свободных полях и игровых площадках. Я рисковала приходить в зоны, контролируемые вооруженными бандитами, куда даже местная полиция не суётся. Здесь я встретила своих самых больших учителей. Восьми, девяти, десятилетние, они знали, что действительно имеет значение. Моя молитва, которая стала криком моего сердца, вышла из моей глубины: Иисус, дай мне любить Твоей любовью и смотреть Твоими глазами. Я не знаю, как любить здесь.

Как выглядит любовь к брошенным и уничиженным, отчаявшимся и презренным? Что значит любить незаметных и нищих? Как я могу любить тех, кто привык драться за всё, что нужно?

Одним холодным зимним днём мы проводили Рождественскую вечеринку для наших местных детей. В те дни мой бюджет служения составлял около 15 долларов на неделю. Друзья и я набрали одеял и носков для подарков детям. У нас была встреча с кока–колой и закуской. Вот такая была вечеринка!

Мои четверо новобранцев–волонтёров сделали кока–колу до нашего ухода. Но они по ошибки не сообщили мне, что у них был только один стандартный кулер, который был не полон.

Наша команда застала по–разному разодетых детей. Восьми–девятилетние собрались на поле. Они обвязали себя одеялами и одели носки как варежки, их лица были довольны от горячего шоколада.

Не зная, мы начали раздавать кока–колу. Я уже раздала более двенадцати стаканчиков на лево и на право. «Хочешь второй? Не проблема!» Случайный прохожий – пожалуйста! «У нас полно! Будьте благословенны!» Глаза моих волонтёров расширялись и расширялись и расширялись. Только позже они мне объяснили почему.

Вначале я думала, что они шутят. Я не поверила им. Они отключили аппарат, чтобы доказать. Я была без слов. Что? Как? Кока–колы было на половину? Я знала, как много я раздала. Я не знала, что сказать. Это не было пять тысяч. Но мы накормили почти 95.

Наше чудо научило меня, что любовь бывает ощутимой. К Царству Божьему можно прикоснуться.

Моя любовь была слишком маленькая. Но Его любовь безграничная. В сверхъестественной реальности Божьего Царства, всегда больше, чем достаточно. Он даже знает, как сделать кока–колу в Техасе.

Моё Присутствие – это твой Дом

Несколько лет назад Бог сказал мне поехать в Калькутту в Индию. Я не состояла ни в какой миссионерской организации. Я знала только одного человека там, который, как потом оказалось, должен был уехать через три недели после моего прибытия туда. Я провела семестр в деревне Бангладеш в 1997 служа в детском доме, чтобы понять, во что я ввязываюсь. Красота деревень Бангладеш была так отлична от вопиющей нищеты трущоб Калькутты, где проживают восемь миллионов человек. Калькутта была названа в честь индуисткой богини Кали – богини смерти и разрушения. Ты становишься тем, чему поклоняешься. Нужно ли что‑то добавлять?

Комната, где я жила, была почти прямо напротив трущоб. Через минуту ходьбы ко мне уже приставали дети попрошайки. У некоторых были удалены глаза или отрезаны конечности, чтобы сделать их более выгодными для мафии, которая контролировала их.

Мой ежедневный путь проходил через лабиринт улиц и аллей, чтобы найти простые вещи, такие как хлеб и молоко. Я шла по человеческим экскрементам на улице. Я перешагивала через умирающих. Я видела глаза бесноватых, тянущих свои руки к моей одежде. Уличные дети толпились возле меня, прося деньги или еду. Я практиковала свой язык Бенгали в грязи с женщинами, когда они стирали одежду. Я наслаждалась карри и чаем (имеется ввиду чай с молоком и специями – прим. переводчика), манго и масала (пряная смесь из нескольких специй, измельчённых в порошок – прим. переводчика). Я получала удовольствие от улыбок и смеха уличных детей, которые стали моими друзьями.

Я рассказывала об Иисусе попрошайкам на углу, которые удивлялись, почему я не попрошайничаю в своей стране. У меня одна нога; я должна быть попрошайкой в своей стране и определённо, не должна быть счастливой. Я говорила им о Том, кто заботится о моих нуждах и даёт мне радость. Там в Калькутте я поняла, что некоторые из моих любимых мест являются трущобы и колонии прокаженных.

Одним вечером звук барабанов потряс стены моей маленькой комнаты. Эта был праздник пуджа. Когда люди за дверью пели и отбивали ритм, прославляя разрушение и смерть, я пыталась не разболеться. Я готовилась поехать учить на некоторых собраниях в Бангладеш. Я включила на громкую записи с проповедями, чтобы заглушить гвалт снизу. Когда я перебирала и складывала одежду, присутствие Иисуса вошло в мою маленькую комнату и стало всё сильнее и сильнее, так что я уже не могла заниматься вещами.