У крайней линии - [52]

На коже Бай выступил пот, и Виктор принялся успокаивать ее. Он целовал ее тело легкими поцелуями, легонько гладил ее лицо, расправлял спутанные мокрые от пота волосы. И постепенно она сначала расслабилась, а потом открыла глаза.

Денисов поцеловал их, и прошептал:

– Ты бредила, что-то о сжигаемых маковых полях!..

– Черт возьми! – Бай приняла свою любимую позу – лежа на боку, голова на локте, лицом к Денисову. – Командор Вик, я не вспоминала об этой операции в провинции Юннань несколько лет! Это не может быть влиянием Дзенно-излучения?

«Еще как может!» – подумал Виктор, вспоминая свои новые ощущения после дрейфа в потоке Дзенно около пробоя две недели назад.

Но ничего не сказал – только поцеловал Бай в губы, и скоро они спали, крепко обнявшись.

Глава 10-я

1

Подведение промежуточных итогов расследования происшествия у старого колодца проходило на этот раз уже в Москве, в известном всем здании на Лубянке, в просторном кабинете начальника Второго Управления ФСБ. Теперь распоряжался всем начальник управления генерал Гараев.

Невысокого роста, худощавый, он производил обманчивое впечатления мужчины хрупкого, и з н е же н н о г о, так как черты лица у него были тонкие, а глаза большие, красивые, темные, что называется – с поволокой. Впечатление это было насквозь неправильным, так как не мог неженка руководить контрразведкой такого огромного государства, как Россия.

Здесь же за столом для совещаний, присутствовали генерал Терюхин, громогласный, крупноголовый, с седеющий шевелюрой профессор Абалян, полковник с непривычными глазу нашивками на мундире – представитель войск КОиС и уже знакомые всем нам майор Поперечный и капитан Генцель.

– Руслан Миргалиев, – начал сходу по делу генерал Гараев, – прибудет в Москву на Курский вокзал через несколько часов. И сразу же будет взят под плотный контроль нашей наружной службой наблюдения. Как вы понимаете, Аркадий Андреевич, – добавил он, обращаясь к генералу Терюхину, – дело теперь переходит к нам. Так что работать будем вместе. И вот в связи с этим мы и собрались, чтобы, так сказать, уяснить – с чем мы все-таки имеем дело?

Я прочитал все ваши рапорта, справки, протоколы допросов, товарищи, но так до конца и не понял – кто перед нами? Вот эти шестеро, которых вы ищете уже несколько дней – в чем, в сущности, (вот вы пишете: «крайне опасные»), так в чем она, эта самая крайняя опасность? И чего мы должны опасаться, чего можем от них ожидать?

Генерал Терюхин, который, естественно, предварительно переговорил, и не один раз, и с Поперечным, и с Генцелем, закуривая сигарету, сказал:

– Ну вот и давайте знакомиться с делом основательно и по порядку. Все началось в саперном батальоне Н-ской дивизии, дислоцированной в Чеченской республике. Давайте, Иван Иванович, начинайте!

Генцель поправил пальцем очки, и зашуршал бумагами. Найдя нужную, он начал:

– В ночь на 22 апреля этого года, точнее – около 2 часов ночи шестеро солдат-саперов, фамилии я назову чуть позже, отправились в самоволку в станицу Приреченскую, расположенную в глубине предгорного лесного массива, который называют «зеленкой». Это причудливое переплетение кустарников и невысоких деревьев, характерная растительность именно для предгорий и равнин Северного Кавказа…

– Мы знаем, Иван Иванович, не отвлекайтесь, пожалуйста! – Терюхин досадливо поморщился и раздавил окурок в пепельнице. «Ох, уж эти штатские!» – не мог не подумать он.

– Да-да, простите! – Генцель снова поправил очки. – Но дело в том, что пройдя по открытому пространству от расположения батальона, самовольщики углубились в эту самую «зеленку», и пошли дальше по лесной дороге.

Вскоре после этого следящая аппаратура близрасположенной радиолокационной станции зафиксировала проход в атмосферу из глубокого космоса неких частиц, напоминающих по оставленному на экранах следу элементарные частицы. Более точных данных об их строении и структуре у нас нет, но известно, что частиц этих могло быть шесть. То есть – столько же, сколько в это время по лесной дороге шло солдат. И частицы эти вошли в атмосферу как раз в этом районе – предположительно, над головами ничего не подозревающих военнослужащих.

Что произошло в лесу – мы пока не знаем. Но знаем совершенно точно, что солдаты вдруг повернули назад, не дойдя до своей цели – станицы, где они могли достать спиртное, всего нескольких километров. По показаниям дневального, дежурившего в ту ночь в палатке, где находится спальное помещение взвода, в котором служили большинство из этой шестерки, они вернулись назад примерно через час и были «какие-то не такие, как обычно». По крайней мере, все они до этой ночи курили, а после всего сказанного – все курить перестали. Совсем!

Некоторые странности в их поведении были на следующий день, но затем все прекратилось – они стали обычными «дембелями» со всеми соответствующими проявлениями по отношению к солдат других призывов..

Через несколько дней они вдруг заинтересовались свалкой радиодеталей, отработанного компьютерного оборудования и другого имущества, которую оставили после себя предыдущие воинские части, дислоцированные на этом же месте ранее. И выкопали там шесть листов алюминия и какие-то радиодетали или нечто подобное – единственный свидетель просто не знает точно, что именно. Но точно видел, что эти шесть солдат изготовили из листового алюминия шесть труб диаметром отверстия 7—10 сантиметров, к которым припаивали какие-то самодельные устройства. На вопрос единственного свидетеля, что это они такие делают, ему ответили, что это миноискатели новейшей конструкции. Свидетель – не сапер, по специальности радист, так что он в ответе на свой вопрос сомневаться не стал.