У края, у берега... - [3]

— Знаю, знаю, — прервал стоявший рядом Олейник. — Можешь без лекций. Что я зря у вас с инспекцией по два раза в год бываю? Но как же он тогда увел "дозу"? Ты отыскал на записях момент, где он украл или подменил шприц?

Марат Андреевич выпрямился.

— Нет, не успел, — ответил он мрачно. — Я просидел за компом два часа, потом понял, что так можно проторчать у экрана весь год. Ведь просматривать нужно в режиме реального времени. Пусть он не каждый день работал с препаратом, но… Представляешь себе, сколько это материала? Да и что толку с просмотра? Если он достаточно ловко все сделал, — не заметишь. А использованные шприцы, которые после работы сдают, в тот же день уничтожаются. Сжигаются в печи. Если люди проглядели, то установить уже ничего не удастся.

Олейник хмыкнул.

— Тогда почему ты решил, что он украл "дозу"? — в его голосе слышалось облегчение.

— Может, парень загулял. Хотя, если написал дарственную на квартиру… — полковник снова помрачнел. — Люди просто так от жилья не отказываются. Кстати, а почему именно дарственную? Они ему, что родственники?

— Какие там родственники. Просто продал квартиру, а налог платить не хотел. Может, от нас скрывал. Отсюда дарственная.

— Твою мать, — киевлянин прикурил новую сигарету от недокуренной, щелчком запустил бычок в кусты. — А как вы про это узнали?

— В ЖЭКе, — ответил Волоско. — К ним парочка муж с женой… Ну, те, на кого он бумаги оформил, приходила. Выясняли, кто в шестой квартире прописан, нет ли задолженностей и так далее. Беспокоились перед тем, как деньги заплатить. А баба из ЖЭКа когда-то работала с новой хозяйкой, вот та и поделилась новостью.

— Ты только не подумай, что я нагнетаю, но посуди сам, — продолжал он мрачно. — Человек имеет в институте доступ к смертельно опасным материалам, а потом в один прекрасный день бесследно исчезает. Предварительно продав квартиру.

— Но это не говорит, что лаборант вынес из института "дозу", — не желал сдаваться Олейник. — Мало ли по каким причинам он мог исчезнуть.

— Например, по каким?

— Предположим, долгов наделал, в криминал вляпался… влюбился, наконец! Мало ли что. Ты ведь не можешь на данный момент утверждать, что он украл препарат?

Было ясно: верить в возможность катастрофы полковник не хочет. Или по неким, известным лишь ему причинам, делает вид, что не хочет.

— Понимаешь, — подумав, начал Волоско медленно, — лаборант был человек одинокий. Родители у него умерли еще до того, как он устроился к нам на работу. Сестер, братьев нет. Есть тетя в Екатеринбурге. Ей позвонили, она еле вспомнила, что у нее племянник в Украине имеется. Когда он к нам на работу нанимался — его одиночество было плюсом, теперь выглядит, как минус. Нет никаких зацепок. По мобильнику, который он оставил дома, мы прошерстили всех абонентов. Девяносто процентов из них работают у нас в НИИ. Из иногородних — у него в адресной книге одна тетя… С каждым из города мы встретились. Никто ничего не знает. Похоже, не врут. Плюс продажа квартиры. Ну, какие еще мне выводы из такого расклада делать?

— Мотивы исчезновения могут быть любые.

Порыв ветра стряхнул на мужчин дождевые капли. Передернув плечами, полковник с раздражением посмотрел наверх. Мрачно сказал:

— Пошли к машине. Чего тут стоять, мокнуть?

— Идем, — Волоско послушно направился к выходу из сквера. — Как по мне, мужик исчез не просто так.

— А как? — уже злясь спросил Олейник. — Я понимаю, ты психуешь, но доказательств, что он увел "дозу" нет. И вообще, тебе нужно было не меня вызывать, а сидеть и просматривать записи с камер наблюдения.

— Их все время смотрят, — миролюбивым тоном сказал Марат Андреевич. — Три человека изучают… будут посменно изучать все записи с лаборантом. Не думай, что я упускаю какие-то моменты. Полковник проворчал что-то неразборчиво. Волоско не переспросил: ему стало понятно, что встреча подошла к концу.

— Давай так, — сказал Олейник, когда вышли из парка. — Не будем нагнетать ситуацию, пугать самих себя, а станем исходить только из имеющихся фактов. А то поставим на уши половину земного шара, испортим репутацию… Ты не забывай о наших заказчиках, — киевлянин многозначительно потряс указательным пальцем, — если они узнают, начнется такой скандал, — он совсем уж по-театральному закатил глаза к небу. — Молись, чтобы у них своего стукачка среди институтских не было. Если есть — вот тогда действительно проблемы начнутся.

— На этот счет я спокоен, — сказал Волоско. — Я "пропажу" на внеплановую медкомиссию в наш госпиталь оформил, как обычно, с изоляцией. А опрос мои ребята проводили очень нежно. Дескать, мы его в командировку собираемся отправить.

— Слушай, а когда они в Африке были, ничего особенного с ним не происходило? Может, у него психика сдала. Ну, там по возвращению сны нехорошие замучили или еще что… Ты с психологом общался?

— Психолог говорит, на плановом осмотре никаких особых изменений после возвращения из командировки он у объекта не заметил. Тот был слегка подавлен, но якобы от усталости и смены климата. На депрессию не жаловался. И с тестами на наркотики у него всегда было в порядке.

— Шарлатаны и дармоеды, — проворчал Олейник, — чертовы мозгокопатели. Платим им такие зарплаты, а людишки вдруг ни с того, ни с сего исчезают. Ладно, это все лирика. Вернемся к фактам.