У кладезя бездны. Часть 3 - [66]
Водитель — протянул мне свою Беретту — новейший автомат с корпусом из пластика, механизм которого во многом позаимствован у нашего автомата Калашникова. Это был автомат в комплектации для специальных сил — полностью автоматический огонь и отсечка по два на выбор, керамический, а не стальной пламегаситель, более толстый ствол, пригодный для того, чтобы выдерживать интенсивный автоматический огонь, передняя рукоятка для удобства удержания. Вместо обычного магазина здесь стоял четырехрядный, на шестьдесят, а наверху, на прицельной рамке — была смонтирована комбинация из голографического прицела EOTECH и магнифайера, откидной тактической лупы, дающей трехкратное увеличение, на стволе — надетый на пламегаситель быстросъемный глушитель, сделанный из титанового сплава. Автомат был чужой — но он принадлежал бойцу подразделения спецназа и я был уверен в том, что его содержали как следует.
— Как пристрелян?
— На сто.
Типичная пристрелка для тех, кто прошел Персию — сто метров, обычная дистанция для уличных боев.
Фургон затормозил, поворачиваясь и перекрывая дорогу.
— Держаться за мной!
Навыки вспомнились сразу — это как ездить на велосипеде, стоит раз научиться держать равновесие и больше ты это не забудешь. У багажника Альфы — на коленях стоял человек, в котором я опознал Луку, младшего сына барона и стрелять не стал. А вот фургон с открытой дверцей представлял серьезную опасность — я не видел, что в нем и кто в нем и поэтому сделал несколько выстрелов, и точно так же сделали несколько выстрелов по фургону еще двое. Теперь там живых оставаться не могло.
Впереди, за фургоном загремели автоматы…
— Этого живым! — крикнул я по-русски и побежал к фургону, чтобы укрыться за ним при стрельбе.
Калабрийцы так ничего и не поняли, что произошло с ними.
В их понимании — стрельба ассоциировалась с грохотом, они никогда не видели глушителей. Все, что отделяло их от цели — бронированная Альфа и один человек, стреляющий из-за нее из пистолета. Это было практически ничто для вооруженных и решительных людей.
Они открыли шквальный огонь из всего, что у них было, и подавили стрелка за машиной. Потом бросились бежать к Альфе — спину никто не прикрывал, потому что военными они не были.
Они добежали до машины — и тут обнаружили, что в машине закрыты все четыре двери. Шофер — успел затолкнуть раненого барона в машину и захлопнуть двери. Теперь это была крепость.
Один из боевиков дал очередь по стеклам — и злобно выругался. Стекла не поддались. Они покрылись белесыми разводами — но не поддались
— Давай гранату! — крикнул он.
И это были последние его слова…
— Справа чисто!
— Слева чисто!
Я подошел ближе к машине. Надо было быть готовыми убираться отсюда…
Стрелки — вповалку лежали у машины. Они забыли о первом правиле стрелка «прикрой свой зад» — и за это поплатились. Косматые, грязные, в рабочей одежде, на вид около тридцати — типичные исполнители мафии. Или ндрангеты или еще чего-то в этом роде. На юге — в каждой провинции Италии своя мафиозная группировка.
— Чисто по фронту!
Я дернул дверь машины — не открывается. Заперто. За капотом лежал водитель — мертвый, как вчерашняя рыба, даже пульс проверять не надо. Вздохнув, я обшарил его карманы, достал ключ. Открыл дверь машины, приложил два пальца к шее барона… живой.
Значит, воюем.
— Санитар! Санитара сюда! И двигаем к поместью, живо! Столкните лишнее с дороги!
В каждом экипаже военно-морского спецназа обязательно есть боец с навыками полевого санитара, у него должен быть медицинский материал для обработки как минимум десяти полевых ранений. А в группу, действующую в отрыве от остальных сил противника — должен быть включен как минимум фельдшер, умеющий проводить операции в полевых условиях…
— Может быть, вытащить его оттуда…
Фельдшер повернулся ко мне, руки его были в крови.
— Не стоит. Его надо в больницу и как можно скорее. Серьезная потеря крови, три пулевых ранения. Одно задело… крупный сосуд.
— Стабилизируйте его.
Барон с закрытыми глазами что-то невнятно пробормотал.
— Постойте-ка…
Я сунулся в машину, чтобы лучше слышать.
— Что он говорит?
— Нет больница… похоже так. Не нужно в больницу.
Я его понимал. На его месте — я бы тоже не жаждал попасть в больницу. В больницу, где белый халат придает необходимую анонимность, где куча входов и выходов и постоянно куча незнакомых людей — проникнуть киллеру легче всего.
— Держите его. Если нужна кровь — я сам готов ее сдать. Везем его в поместье…
— Есть.
Луке — казалось, что он сходит с ума.
В доме хозяйничали русские. Их было несколько, вооруженных оружием, которое Лука никогда не видел: оно было похоже на пехотные автоматы, но было каким-то другим… черным и страшным, увешанным какими-то приспособлениями, назначения которых Лука не понимал. Но он знал одно — русские расправились с остающимися в живых калабрийцами меньше, чем за минуту. А это значило, что с ними нужно считаться — на Сицилии понимали силу и уважали сильных. Тех, кто без лишних слов расправлялся с врагами.
Я вышел из спальни барона, раскатывая обратно рукав: моя кровь подошла по группе. Это видел Лука, это видели все, кто здесь скопились. По сицилийским меркам — это братание, поменяться кровью. Здесь все еще сохранились старые, даже дохристианские традиции.
Год назад, я начал писать на СИ с маленького, довольно примитивного рассказа "Удар Грома", написанного а жанре алоьтернативной истории. Без слез, конечно сейчас это не прочитать, но... Короче теперь я решил рассказать эту историю до конца. Это будет целый мир - несколько больших книг, повествующих о мире, где СССР жив, и живее всех живых. Надеюсь, будет интересно. Первая часть окончена.
И пришли к Конфуцию его ученики и спросили: «Учитель! Чем нужно платить за зло? Может быть, за зло следует платить добром, как подобает всякому хорошему человеку?»И ответил им Конфуций: «Нет, ни в коем случае! Нельзя платить за зло добром! Ибо если вы заплатите за зло добром — то чем же тогда вы расплатитесь за добро?».
Начало девяностых годов двадцатого века. Российская Империя, раскинувшаяся от Северного Ледовитого океана до Средиземного моря, подвергается нападению исламских фундаменталистов, одним из главарей которых является Осама Бен Ладен. Имперские спецслужбы принимают решение ответить террором на террор, только в отличие от мусульманских фанатиков их цель — не мирное население, а главари бандформирований. Неожиданно для самих себя два русских флотских офицера, Александр Воронцов и Али Халеми, получают задание ликвидировать Бен Ладена.
Третья часть «Бремени Империи». Судьба народов и империй решается не во дворцах и не на дипломатических раутах. Тегеран и Багдад, Варшава и Вашингтон, Вена и Санкт-Петербург — везде идет невидимая и жестокая тайная война, в которой каждый вынужден отстаивать свое право на дальнейшее существование. И в этой войне нет непобедимых!Все семь частей в одном файле.Сетевая публикация.
Мир, в котором люди получили возможность расплачиваться днями и часами собственной жизни наравне с деньгами. Но когда жизнь стала объектом купли-продажи, появились воры, способные «тянуть» энергию у других и продавать ее. И полицейские-ищейки, способные обнаруживать тягунов. Вик (тягун) сталкивается с Басом, другом детства, ставшим ищейкой, Бас, Софья и ее любовник Залеский, разработчик конденсаторов энергии, — участники операции, цель: поимка Вика и использование его способностей для сбора максимума энергии и ее продажи.
Космоопера. Человечество готовится к ужасной войне с превосходящими в технологиях инопланетянами. Ещё не зажили раны гражданской войны человеческих колоний за независимость от Земли, но объединённый Космофлот поднимает боевые знамёна. Пока фиане спасаются бегством от разумных хищников, пока цивилизация упрямых миносов гибнет в безнадёжной борьбе… Пока капитан космической полиции Редхат жаждет отомстить за предательство другу детства, ставшему самым дерзким командором космических пиратов… В центр переплетения различных интересов попадает молодой человек, который слышит песни инопланетянки по имени Аритайя. Завершённый черновик.
Вторая книга цикла «Рок». Цикл «Рок» относится к редкому сегодня жанру философской фантастики. В этом цикле присутствует не только захватывающий сюжет, но и глубокие размышления о судьбах человеческой цивилизации. Из межзвездной экспедиции возвращается капитан космического корабля. Как встретит его родная планета Ирия? Ведь на ней прошло пять тысяч лет, и многое могло измениться. Встреча прошлого и будущего не может не повлиять на весь дальнейший ход истории. Чтобы спасти мир от катастрофы, героям сначала придется задуматься над вечными вопросами, сделать свой нравственный выбор, а затем действовать…
Где-то… Когда-то… Нет, не так. Посреди бесплодной пустыни, под твердым темным небом стоит Город-минус-один. Он был всегда, и всегда будет. В нем темно и мрачно, но жителям нравится — они ему под стать. На окраине Города стоит бар «Сломанный сон». В нем собираются странные личности, смешиваются невозможные коктейли, обсуждаются небывалые дела. А потом эти дела — делаются. Не исключено, что именно поэтому мы с вами все еще живы.
Fallout — Истории Севера (Земля Свободы) — это любительское произведение по вселенной Fallout, описывающее не каноничные события в северо-западной части США. Произведение не содержит Яой, Пони, Фури, или профессиональный слог. Присутствуют насилие и жестокость, нецензурная лексика.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.