У каждого свой путь - [60]

— Давайте котелок, я принесу. Вы, по голосу слышу, полностью вымотались, да еще я тут с приемами…

Марина влезла в полутемный закуток, где стоял ее рюкзак и была установлена походная кровать. Вместо сетки лежала широкая толстая фанера. Возле задней спинки лежали свернутые матрас, тощая подушка, серое одеяло и такое же серое постельное белье. Женщина раскатала матрас и раскинула одеяло сверху, швырнула в изголовье подушку. В палатке было тепло от стоявшей посреди помещения печки, сделанной из небольшой бочки с выведенной в потолок трубой.

Степанова скинула бронежилет и бушлат. Под нижнюю куртку подсунула захваченные из Москвы подплечики из толстого ватина, чтоб казаться пошире в плечах. Затягивать шнур на талии не стала. Наоборот, распустила его на всю ширину, чтоб тонкая талия не бросалась в глаза. Под брюками у нее было поддето нижнее мужское белье и за низ она не боялась. Но как не старалась, из-под куртки все равно выпирала девичья грудь. Тогда Маринка сверху набросила бронежилет. Застегивать не стала. В палатку вошел Силаев. Протянул котелок, удивленно глядя на бронежилет:

— Держите! Да снимите вы его! Чего тяжесть таскать? Здесь не стреляют.

Марина взяла котелок:

— Привычка, к тому же он не тяжелый. Я считаю его обычным жилетом. Спасибо.

Зашла в закуток и задернула брезент наглухо. Стащив маску, с аппетитом принялась за еду. Капитан предложил:

— Искандер, мужики баню истопили. Пойдешь?

— Не плохо бы, но вы знаете мою проблему — никто не должен знать меня в лицо.

— Дело поправимое. Вы моетесь, я сторожу.

— Тогда идет. Кстати, так и не знаю вашего имени…

— Константин Андреевич. Зовите Костя. Мы ведь с вами наверняка одногодки. Хоть лица и не вижу, а голос молодой. Мне двадцать шесть, а вам?

Маринка едва не расхохоталась. Чтобы скрыть напавший смешок, закашлялась. Потом ответила:

— Примерно столько же.

— Давно в “спецах”?

— Не очень.

— Как туда попали? — Маринка промолчала и капитан понял, что спросил не то: — Извините. Просто любопытно. Может, перейдем на “ты”?

— Согласен.

— Поедим и пошли в баню. Только ты не долго, ладно? Мужики ругаться начнут.

— Понял. Мне бы еще шмотки постирать. Когда удобней?

— Хватай таз после того, как помоешься! Замачивай одежду в горячей воде. Потом зовешь меня и потащили сюда. Прополощешь завтра. Холодную воду достать легко, а горячей точно не будет.

Баня находилась в такой же палатке, только вмещала в себе две больших печки с котлами и еще три бочки с холодной водой. Посреди помещения стояла деревянная скамейка с несколькими цинковыми тазами, составленными в стопку. В углу стояла еще одна скамейка и вешалка для одежды.

Силаев встал у входа и закурил. Маринка помедлила, прислушалась и начала раздеваться. Она с удовольствием смывала с себя многодневную грязь. Тщательно промыла волосы. Быстро набрала горячей воды в тазик. Бросила туда полкуска хозяйственного мыла, захваченного с собой. Помешала стоявшей в углу палкой, чтоб немного растворилось. С одной стороны замочила верхнюю одежду, а с другой белье. Ополоснулась. Переоделась в чистое белье и форму. Со вздохом одела чистую запасную маску и обула новые сапоги. Застегнула бушлат, прикрыла глаза очками. Натянула перчатки и позвала:

— Костя, готово!

Силаев заглянул и удивленно сказал:

— Уже все? Мужиков еще никого нет. Потащили!

Они взялись за ручки. Марина прихватила грязные сапоги второй рукой. Выбрались из бани и быстро добежали до палатки. Таз поставили на чурбан, заменявший стул. Женщина скрылась в своем закутке и вновь плотно прикрыла брезент за собой. С удовольствием стащила с вспотевшего лица маску. Сев на постель, расчесала волосы и принялась ждать, когда они высохнут. Капитан предложил:

— Искандер, чай пить будешь?

— Не откажусь.

— Тогда выходи.

— Дай мне кружку, пожалуйста.

Натянула перчатку на правую руку и просунула в щель. Костя вложил в пальцы ручку и посетовал:

— Что за секретность! Уж со своими и то в маске и в перчатках. У тебя что, на руке наколки?

— Так надо. Мне здесь воевать долго.

— Да я понимаю, только все равно не по себе, как вижу эту маску. Слушай, а твои очки по спецзаказу делали? Уж больно они плотно к маске прилегают. И черные! Неужели ты через них видишь?

— Это тебе они черными кажутся, с моей стороны они дымчатые. Хочешь взглянуть?

— Любопытно. — Марина протянула очки через щель. Вскоре раздалось:

— Ух, ты! Да ты все видишь в них! Чуть дымка и все. А с внешней стороны чернота непроглядная.

— Это пленка такая защитная. Она не бликует.

— Здорово! Держи! Спасибо. Автомат не покажешь?

— Без патронов, магазина и кое-каких приспособлений могу показать.

— Давай!

Степанова быстро сняла магазин, оптику и подствольник. Проверила патронник и просунула руку с автоматом наружу. Силаев осматривал автомат минут пять. С ясно прозвучавшей в голосе завистью, сказал:

— Н-да! Хорош! Легкий, удобный и компактный. На сколько бьет, не скажешь?

— Не скажу. Ты не подсунешь мне под брезент таз с одеждой? В компенсацию кое-что подарю на память. Доволен будешь.

Костя просунул сначала автомат, а затем и замоченное белье. Марина покопалась в рюкзаке и вытащила стреляющий нож в ножнах, найденный в пещерах Пакистана. Протянула сквозь штору: