У каждого свой путь - [31]

Саша мягко обнял девушку за плечи ладонями и пригласил:

— Проходите в комнату, в таком случае…

Четверо пришедших прошли мимо них. Расселись на диване и в единственном кресле. Марина и Саша расположились на кровати. Варнавин покосился на родителей девушки:

— Я сейчас не как офицер буду говорить, а как человек. Понимаю вашу обиду, ребята, но и вы поймите. Марине шестнадцать, Александру двадцать пять. Чувствую, что любите друг друга, но придется подождать совершеннолетия невесты. Мы с Петром Леонидовичем с родителями Марины поговорили. Не правы они, что в столь категоричной форме потребовали у дочери прекратить встречи с нашим офицером. Но и ты, Степанов, хорош! Взял, завернул в шинель и унес! Нельзя было поговорить, объяснить? И что нам с Петром Леонидовичем с тобой прикажешь делать? Выгнать из армии, объявить взыскание, понизить в звании?

Маринка снова перебила:

— Мои родители вовсе не собирались разговаривать с Сашей! Они не стали бы его слушать в тот момент. Пап, скажи правду! Стали бы или нет?

Иван Николаевич покачал головой из стороны в сторону:

— Не стали бы. Наслушались разной чепухи в автобусе вот нервы-то и взыграли. Вы уж, Петр Леонидович, парня не трогайте. Мы с матерью виноваты. Не захотели спокойно с дочерью поговорить. Да я говорил уже… — Посмотрел на дочь: — Марина, мы с матерью прощенья просим у вас обоих. Возвращайся домой. Встречайтесь, когда хотите, слова не скажем. Мы о твоем избраннике много хорошего от командира услышали.

Маринка посмотрела Саше в глаза и покачала головой:

— Я не вернусь. Мы решили пожениться побыстрее, чтоб никто не смел ткнуть в нас пальцем. Если хотите, чтоб я забегала домой, дайте мне письменное разрешение на брак.

Собинов открыл рот и собрался что-то сказать, но замполит чуть дотронулся до руки командира и покачал головой: “не мешай”. Подполковник застыл в ожидании. В комнате повисло молчание. Затем Иван Николаевич кивнул:

— Мы с матерью дадим разрешение. Ответь нам только на один вопрос: ты собираешься жить здесь до свадьбы?

Маринка подняла лицо и тихо спросила Сашу:

— Ты будешь не против?

Он улыбнулся и чуть сильнее прижал ее к себе:

— Ты же знаешь, что нет. Решай сама. Я соглашусь с любым решением.

Она повернулась к родителям:

— Я остаюсь с ним! И никто, во всей деревне, не заставит меня опустить голову. Посмеют ткнуть — глаза выцарапаю! Пусть опускают головы те, кто наплел вам про меня с три короба. Мне скрывать нечего.

Елена Константиновна тяжело вздохнула, сразу поняв — дочь не переубедить:

— Надо перенести одежду и учебники…

Замполит быстро среагировал и попросил командира:

— Раз уж родители не против будущей свадьбы, нам тоже возражать нечего. Считаю вопрос исчерпанным. Петр Леонидович, думаю, стоит немного помочь молодежи…

Собинов не сразу понял:

— Что вы предлагаете, Алексей Михайлович?

— Распорядитесь насчет УАЗика. Пусть привезут вещи Марины.

— Это можно. Иван Николаевич, минут через десять сюда шофер на УАЗике подъедет. Надеюсь, часа вам хватит на перевоз вещей, а то в десять у солдат отбой?

Ушаков поблагодарил:

— Спасибо большое за помощь, Петр Леонидович. Времени вполне хватит.

Командир и замполит попрощались и вышли. На улице подполковник повернулся к Варнавину:

— Алексей Михайлович, я бы все-таки Степанова наказал. Это надо же, девчонку из деревни утащил!

Замполит дипломатично высказался:

— Не стоит внимание на этом заострять, Петр Леонидович. Если история дойдет до начальства, нам так всыплют, на всю оставшуюся жизнь хватит. А то зашлют в какой-нибудь Салех и не выберешься оттуда до пенсии. Поженятся и хорошо, пусть живут! Тогда начальство вмешаться не сможет — родители сами дали согласие на брак дочери и мы не при чем!

Собинов вздохнул:

— Вот за что я люблю с вами работать, Алексей Михайлович, так это за то, что вы всегда нужное решение находите. Действительно, нам стоит подольше молчать об этом случае. Как-то не подумал…

Несколько минут после ухода начальников длилось тягостное молчание. Наконец Елена Константиновна тихо сказала:

— Александр Сергеевич, вы уж не обижайте Маринку. Она ведь, в сущности, еще ребенок. Когда думаете заявление подавать?

Он ответил:

— Завтра Марина в школу не пойдет. Если вы согласны и время у вас найдется — завтра и подадим. Свадьбы нам не надо, так стол для своих и достаточно. Мы даже здесь его можем устроить. Верно, Марин?

Она подняла лицо и улыбнулась:

— Верно! Пышная свадьба ни к чему.

Иван Николаевич и Елена Константиновна замахали руками и горячо возразили:

— Нет! Так дело не пойдет! Единственная дочь замуж выходит, а свадьбы не будет? Даже и не думайте! По всем правилам сделаем, чтоб перед людьми не стыдно было! Вы, Александр Сергеевич, всех своих родственников оповестите. Пусть приезжают. Надо же нам познакомиться! Во сколько завтра в город поедете? Может с нами на нашем рабочем автобусе? Тогда вместе в ЗАГС зайдем.

Степанов кивнул:

— Можно и с вами. Я сейчас к командиру схожу, договорюсь на завтра.

С улицы донесся гудок. Иван Николаевич встал:

— Вот и машина подошла. Уговаривать не будем, Маринка, но если решишь до свадьбы с нами жить, тогда поехали.

Дочь отрицательно покачала головой: