У каждого свой долг - [9]

— Я рассказал все, что знаю…

— Товарищ Листов, проводите гражданина в комнату отдыха, пусть немного подождет.

Я усадил Варпу в кресло и возвратился к Крылову. Он стоял возле окна. Так продолжалось несколько минут. Наконец майор повернулся ко мне и сказал:

— Видно на роду у тебя, Володя, написано, помогать этому Варпе. Теперь нужно смотреть в оба… Впрочем, помогать будем вместе. Придется ему навестить свой кабачок. Зови его сюда, я все объясню.

— Я могу попросить вас о небольшом одолжении? — спросил Крылов, приглашая Варпу сесть.

— Да, пожалуйста, если смогу…

— В этом нет ничего сложного. Просто вспомните одну из ваших привычек… Я понимаю, что вы плохо себя чувствуете… Но это — единственная моя просьба.

— Я постараюсь…

— Мы сейчас попросим поубавить бинтов на вашем лице, чтобы вы могли показаться в городе, и отпустим вас домой. По пути загляните, пожалуйста, в кабачок, как вы делали это раньше. Закажите рюмку абсента… Это важно для нас и для вас.

Варпа смотрел удивленно.

— Не понимаю…

— Потом поймете. В кабачке вы можете долго не задерживаться… А вечером вас навестит ваш молодой друг, — Крылов слегка похлопал меня по плечу. — Вас это не затруднит?

Варпа помедлил. Видно, предложение Крылова было ему не по душе, но отступать было нельзя. И он, пересиливая себя, ответил:

— Хорошо. Хоть это и опасно, но я сделаю так, как вы просите.

— Вот и отлично. Мы сделаем все, чтобы не подвергать вас излишнему риску…

Уже через час мы знали, что Варпа спустился в кабачок. Сидел там несколько дольше обычного, так как долго не подавали абсент. Потом залпом выпил и сразу удалился.

Следом за Варпой из кабачка вышел невысокий молодой парень в пальто нараспашку. За яркий галстук его назвали «пижоном». Он проводил Варпу до самого дома. При попытках Варпы обернуться и посмотреть назад «пижон» старался спрятаться.

Получив эти сведения, Крылов тут же ушел к Дуйтису, предупредив меня, чтобы я никуда не отлучался. Я сидел у окна, смотрел на площадь, на одиноких пешеходов, которые, согнувшись, преодолевали резкие порывы ветра, спешили домой, и словно ощущал этот ветер на себе. В здании управления было тихо и тревожно, все замерло в ожидании каких-то событий. Потом зазвонил телефон, кто-то спрашивал Николая Федоровича. В коридорах послышались шаги, хлопанье дверей. Сгущались сумерки.

Крылов вошел неожиданно.

— Ты чего сидишь в темноте? Отправляйся к Варпе домой. Теперь пора. Передай ему приказание: никуда не выходить. Сейчас это опасно. И ты никуда не отлучайся, сиди там. Оружие при тебе?

Вместо ответа, я похлопал рукой по кобуре, висевшей под пиджаком.

— Хорошо. Я тоже скоро буду. Скажи ему и об этом. Позвоню четыре раза. Когда меня будут впускать, свет зажигать не нужно. Все ясно?

Хотя мне еще ничего не было ясно, я четко отрапортовал:

— Понятно, Николай Федорович.

Одно мне действительно было понятно: сидеть в квартире Варпы и никуда не выходить. Что там должно произойти? Сказал же Николай Федорович, что скоро тоже придет. Так чего ж еще?

Я вышел в коридор, и уже вдогонку Крылов предупредил:

— В дом постарайся войти незаметно. С самого начала будь осторожен!

Было совсем темно, когда передо мной возникла узорная решетка парадной двери домика с башенками. То и дело на нее падал свет от уличного фонаря, раскачивающегося под порывами ветра. Фонарь висел в стороне и освещал забор, в который я ударял ногой в ту памятную ночь, и форточку, в которую стучался неизвестный. Тогда свет не горел, хотя мог бы мне помочь, а сейчас он вовсе не нужен.

Я нажал кнопку звонка. В прихожей вспыхнула лампочка, и хозяйка спросила, кто там. Меня она узнала по голосу и сразу впустила. Я попросил погасить свет. Но все же успел рассмотреть прихожую: большая комната с окном во двор, несколько закоулков, выступы стен, подобие какого-то чулана под лестницей, которая уходила круто вверх. Возле стены — тахта и небольшой столик. Время от времени на тахту падал свет от уличного фонаря.

Вслед за хозяйкой я поднялся на второй этаж. Она открыла дверь и, пропуская меня вперед, сказала:

— Входите. Это наша спальня. Приходится принимать гостей здесь, но что поделаешь? Муж не встает с постели, ему плохо.

Теперь я рассмотрел ее как следует. Это была невысокая пожилая женщина. Вид у нее был озабоченный.

— Когда же это кончится? — проговорила она чуть не плача.

В комнате горела настольная лампа с большим шелковым абажуром голубого цвета, отчего все кругом выглядело таинственно и мрачно. Свет от лампы падал на широкую деревянную кровать старинного фасона, выхватывая из тьмы половину большой картины над кроватью: гавань, галеры, море — скорее всего итальянский пейзаж.

Варпа тихо стонал.

— Проходите поближе, садитесь, — сказала женщина и показала на стул у изголовья. Я сел и, наклонившись к больному, спросил:

— Как вы себя чувствуете?

— Плохо, — ответил адвокат, не поднимая головы. Провел языком по запекшимся губам. — Все болит…

— Я разговаривал с врачом. Он сказал, что серьезных повреждений нет. Потерпите, все пройдет.

Больной и его жена смотрели на меня, ожидая объяснений, зачем я пришел. Поэтому я приступил к делу:

— Скоро придет Николай Федорович, и он вам все расскажет… Он позвонит четыре раза. Просил вас пока из дому не выходить…