У каждого пациента своя история - [7]

Решение в этом случае – как и во многих других – крылось в правильном использовании инструментов, имеющихся в распоряжении врачей. Валерстайн внимательно выслушал саму пациентку, провел тщательный физический осмотр и обратил внимание на важные показатели в лабораторных данных. Только после этого он смог связать информацию о течении болезни со своими знаниями и поставить диагноз. Вот каким образом сложились фрагменты головоломки.

Рассказывая вам эти истории, я стараюсь дать вам почувствовать себя на месте врача – испытать то же ощущение неопределенности перед лицом пациента, которого болезнь может убить. Я хочу показать вам, как работает медицинский ум, перед которым стоит задача точно понять, чем болен пациент. Вот почему я разделила эту книгу на главы, которые соответствуют шагам, совершаемым врачами при работе с каждым пациентом. Они посвящены конкретным инструментам, которыми мы располагаем, тому, как эти инструменты работают, и тому, как ошибки порой сбивают нас с пути. Чем более открыто врачи будут говорить о своей профессии, тем легче пациентам будет понять, как они сами могут способствовать процессу лечения.

Книга основана на публикациях из журнальной рубрики, которую я последние шесть лет веду в New York Times Magazine. В ней я делюсь с широкой аудиторией удивительными историями из области диагностики. Свою коллекцию я (без всяких далеко идущих планов) стала собирать много лет назад, когда сама только начинала медицинскую карьеру.

Медицинское образование у меня второе. До него я много лет работала на телевидении, в новостях, преимущественно с медицинской тематикой и в основном на канале CBS. Но однажды, когда мы снимали сюжет с другим нашим корреспондентом, доктором Бобом Арно, он у меня на глазах спас пожилой женщине жизнь. Он должен был снимать рафтинг на порогах, но внезапно исчез с плота, за которым я следила по монитору. Мы с моим оператором перевели камеру и обнаружили, что он уже на берегу реки, вытаскивает пожилую женщину на камни. Оператор сфокусировался на них: я с изумлением смотрела, как Боб проводит сердечно-легочную реанимацию и как женщина постепенно возвращается к жизни.

Я не сразу после этого ушла с телевидения, чтобы отправиться прямиком в медицинскую школу, но идея зародилась у меня именно тогда, и она указала мне на скрытое недовольство моей работой на телевидении. Телевидение обращается к миллионам, но по-настоящему трогает лишь единицы. Медицина затрагивает меньше людей, но тем, кто обращается к ней, она может спасти жизнь.

Поэтому я окончила двухгодичный курс в Колумбийском университете, а затем поступила в Йель, в Школу медицины. Ординатуру я проходила по программе внутренней медицины Йельского университета, и осталась там же, чтобы лечить пациентов и учить будущих врачей.

Поступая в медицинскую школу, я думала, что буду заниматься патофизиологией – наукой, объясняющей, что происходит в организме, когда мы заболеваем. И я действительно полюбила эту область и до сих пор работаю в ней. Но также меня привлекали истории, которые рассказывают доктора – о неожиданных диагнозах, когда загадочные симптомы, не находящие объяснения, внезапно укладываются в стройную картину. Эти истории я с удовольствием пересказывала моему мужу и друзьям за обеденным столом.

Я и до того много лет соприкасалась с медициной, и потому считала, что хорошо знаю, как она работает. Но такие истории открывали для меня ее новый аспект – известный докторам, но редко обсуждаемый вне академических кругов. В своей колонке и теперь в этой книге я пытаюсь открыть читателю ту сторону медицины, которую считаю одновременно увлекательной и принципиально важной. Увлекательной, потому что процесс разгадывания загадки, связанной с болезнью пациента, напоминает детективное расследование – он запутанный, но в результате приносит большое удовлетворение. И важной, потому что любой из нас может когда-нибудь оказаться тем самым пациентом. Чем больше вы знаете о процессе, тем лучше сможете понимать врача и ему помогать.

Часть первая У каждого пациента своя история

Глава 1 Факты и то, что кроется за ними

Когда доктор Эми Хсиа, ординатор второго года обучения, вошла в бокс пациентки в отделении неотложной помощи, она увидела, что девушка наклонилась над большим розовым тазом. Девушка подняла глаза на доктора, и по ее лицу покатились слезы.

– Я больше не могу, – простонала 21-летняя Мария Роджерс.

Она поступила в отделение рано утром, и ей дали уже два препарата против рвоты, с которой она обратилась, – но те, судя по всему, не помогли.

– Такое впечатление, что последние девять месяцев я только и делаю, что хожу по врачам или лежу в больницах, – пожаловалась пациентка.

Вот и сейчас ее пришлось госпитализировать. До прошлого Рождества она была совершенно здорова. Но когда приехала домой, повидалась с семьей и друзьями и уже собиралась возвращаться в колледж, у нее началось необычное расстройство. Она не могла есть. Любой запах – особенно запах пищи – вызывал тошноту. Но рвоты не было. Поначалу.

На следующий день, когда она ехала за рулем обратно на учебу, все тело внезапно покрылось холодным потом, и ей пришлось высунуть голову в окно – ее вырвало. Единожды начавшись, рвота никак не проходила.