У каждого пациента своя история - [15]

Рэнди сказал, что боли он не чувствовал, но ненавидел то ощущение «обнуления», которое испытывал каждые пять минут. Ему неприятно было ловить на себе встревоженные взгляды тех, кого он любил. Мучительно было порой не понимать, кто он есть.

Он сумел принять историю, которую предложил ему Вейн. Лесли приходилось периодически напоминать ему кое-какие подробности, но он уже знал, что у него рак и что, когда рак вылечат, память вернется. Он обрадовался операции и не жаловался на боли от рассеченной грудины. С нетерпением ждал химиотерапии. Глядя, как игла прокалывает ему кожу, он понимал, что это шаг на пути к выздоровлению. Я разговаривала с Рэнди несколько раз, и оптимизм никогда ему не изменял. Сейчас он здоров, и его жизнь снова наладилась. Через пять месяцев после тех страшных выходных он вернулся к работе, а на следующий год женился.

Возможно, тело Рэнди вылечила химиотерапия, но его душу вылечила история.

Глава 2 Истории, которые мы рассказываем

На недавней конференции Американского общества терапевтов в Филадельфии приятель, знавший о моем интересе к необычным диагнозам, посоветовал мне обязательно посетить одну лекцию. Ее название выделялось из обычных «последних достижений кардиологии» и «новаторских методов» нефрологии, гематологии или урологии. Она называлась просто: «Удиви профессора».

Когда я пришла в зал, то была поражена: там сидело несколько сотен врачей. Проталкиваясь между рядами к с трудом найденному месту, я оглядела аудиторию: в основном люди среднего возраста, в обычной повседневной одежде. В воздухе витало радостное предвкушение, как в студенческие времена перед концертом рок-звезды.

Наконец высокая и стройная женщина с копной седых кудрей и широкой улыбкой вышла на сцену, кивая и улыбаясь своим поклонникам. Зал встретил ее овацией.

Это была доктор Фейт Фицджеральд – воплощенная версия телевизионного доктора Хауса, маг и волшебник диагностики. Несколько сотен врачей явились на ее лекцию, чтобы посмотреть, как она будет распутывать сложные случаи – истории болезней, которые студенты-медики отправляли ей со всей страны, а затем комиссия отбирала наиболее интересные для презентации. Случай пациента и ход диагностики становился известен Фицджеральд постепенно, в развитии, и ей надо было прийти к правильному диагнозу. Во время презентации она делилась с аудиторией ходом своих мыслей – этакий современный Шерлок Холмс, беседующий с доктором Ватсоном. Вот еще одна примета нашего времени: диагностика теперь превратилась в развлечение.

После того как ее представили залу – хотя в этом она, судя по всему, не нуждалась, – Фицджеральд надела очки, сдвинув их на кончик орлиного носа, и поприветствовала собравшихся. Как все хорошие ораторы, она начала с шутки – естественно, медицинской: «Пока мы не начали, и просто вам на заметку, – сказала Фицджеральд своим хриплым от никотина голосом, – хочу перечислить: эндокардит, туберкулез, гранулематоз Вегенера, аортит Кавасаки, деменция Якоба – Крейтцфельдта и эозинофильный гастрит». Она еще раз пробежала глазами по списку заболеваний и хохотнула:

– Не знаю, какие случаи мне представят сегодня, но могу поспорить, что среди них будет хотя бы одно из перечисленных. Просто чтоб вы помнили, что я их называла.

Аудитория одобрительно зааплодировала. На этой конференции даже те, кто не приходил к точному диагнозу, все-таки получал свою долю одобрения, если его название входило в перечень предполагаемых. Фицджеральд понимала, что ей представят не те случаи, с которыми врачи обычно сталкиваются в повседневной практике. Иначе они не считались бы загадками – интригующими историями, которыми делятся в больницах у кулеров с водой, на сестринских постах или лестничных клетках.

На сцену поднялся Джавед Назир, выпускник медицинского факультета Университета вооруженных сил. Ему предстояло изложить первый случай – этого пациента он лечил на третьем году обучения.

– Доброе утро, доктор Фицджеральд!

Голос его слегка дрожал. Он начал, как обычно, с главной жалобы:

– Назовем это «Моя жена ведет себя странно», – Юноша неуверенно обвел глазами аудиторию – и продолжил: – Больная – женщина, 73 года, спутанность сознания на протяжении трех месяцев, доставлена в больницу мужем.

Далее он изложил симптомы пациентки в традиционном медицинском формате.

В следующие девяносто минут врачи, собравшиеся в зале, были свидетелями и время от времени помогали Фицджеральд разбираться в случае, представленном Назиром, и историях еще двух пациентов, при этом внимательно следя за ходом процесса диагностики.

Сама она пациентов не видела и не осматривала. Ей надо было поставить диагноз, базируясь на уже имеющейся «докторской» версии истории болезни. Она содержала только голую суть того, что рассказывали сами пациенты, то есть была лишена всей личностной специфики, переформулирована врачами и подкреплена данными обследований и анализов, проведенных ранее. Все это докладывалось в очень структурированном и профессиональном формате.

Хотя это преподносилось как своего рода развлечение, этакая умственная разминка для врачей, собравшихся в аудитории, все то же самое происходит и у постели больного. Выхолощенная, четко структурированная история, как в этом упражнении, это один из самых важных инструментов, которыми врачи пользуются для перевода своих абстрактных знаний о человеческом теле – полученных на трупах, пробирках и из книг – в диагноз конкретного пациента. Докторам это упражнение хорошо знакомо, потому что мы постоянно излагаем такие истории своим больным и другим врачам, которые обращаются к нам за помощью.