У истоков древнерусской народности - [4]
Огромное значение в процессе образования древнерусской народности на поздних его этапах сыграла та значительная подвижка населения с юга на север, которая была вызвана нарастающей активизацией кочевников-половцев в XII в. Вскоре и центр Руси переместился из Среднего Поднепровья в Залесье, в Ростово-Суздальскую землю.
Не следует думать, что сложение древнерусской народности полностью завершилось сразу после образования Древнерусского государства. На первых порах средневековья народность являлась общностью весьма относительной: еще долго сказывалось своеобразие ее компонентов. Не только языковые особенности, связанные с древними диалектами различных славянских группировок и неодинаковым неславянским субстратом, не только специфические черты культуры, бытового уклада и религиозных представлений, унаследованные от прошлого, но и конкретные особенности в развитии общественного строя и различные хозяйственные традиции в первое время так или иначе отличали друг от друга отдельные части формирующейся древнерусской народности. Поэтому древнерусское население далеко не сразу стало воспринимать себя в качестве единой народности. Не только в IX–X вв., но и в XI–XII вв. Русью, Русской землей называлась обычно лишь сравнительно небольшая область в пределах Среднего Поднепровья, лежащая вокруг трех городов: Киева, Чернигова и Переяславля-Русского. Население других земель — галичских, смоленских, новгородских, залесских — русским первоначально не называлось. Древлянская земля, расположенная совсем недалеко от Киева, также находилась за пределами первичной Руси. Лишь позднее, после значительных изменений в жизни Древнерусского государства, прежде всего вместе с укреплением феодальных порядков и возникновением новой исторической обстановки, вызвавшей перемещение центра Руси и больших масс населения из Среднего Поднепровья на север, наименование Русь распространилось на все древнерусские земли, их население повсеместно стало считать себя русским.
В последующие столетия представление о единстве русской (древнерусской) народности продолжало все более и более крепнуть. И это происходило уже в период, когда Древнерусское государство стало дробиться на части, вступило в полосу политической феодальной раздробленности. Разве это не прекрасная иллюстрация того, что сложение народности и история государства — хотя и связанные друг с другом, но все же особые процессы?
До недавнего времени вопросами образования древнерусской народности в широких, хронологических рамках, охватывающих и тематику славянского этногенеза, занималась главным образом лингвистика — такие ее отрасли, как сравнительно-историческое языкознание, диалектология, изучение топонимики, «лингвистическая география». При этом обычно учитывались и исторические свидетельства о древних славянах и Руси, как известно, очень неполные и во многом противоречивые, но так или иначе конкретизирующие некоторые соображения, основанные на лингвистическом материале, ориентирующие их во времени и пространстве. Историко-лингвистические разыскания в данной области имеют без малого уже двухсотлетнюю традицию.
Здесь нет необходимости заниматься историей этих разысканий и разбором тех многочисленных и разнообразных соображений, к которым они приводили. Труды ученых XVIII–XIX вв. представляют сейчас в своей значительной части лишь историографический интерес. В их основе лежали далекие от истины представления о развитии человеческого общества, и в частности ложные, искусственные концепции глоттогонического и этногенетического процессов.
На рубеже и в начале нашего века в русской науке особенно большое значение имели исследования А. А. Шахматова. Такие его историко-филологические работы, основанные на огромном фактическом материале, как «К вопросу об образовании русских наречий и русских народностей»,[4] «Исторический процесс образования русских племен и наречий»,[5] «Древнейшие судьбы русского племени»[6] и многие другие, в течение нескольких десятилетий пользовались широким признанием. Интересные исследования принадлежат младшим современникам А. А. Шахматова: историкам и филологам А. Л. Погодину и академику А. И. Соболевскому, автору в высшей степени спорной славяно-скифской гипотезы происхождения древних славян.
Языком и историей древнерусской народности много занимались и продолжают заниматься советские лингвисты А. М. Селищев, Л. П. Якубинский, С. П. Обнорский, Р. И. Аванесов, А. Л. Булаховский, И. И. Борковский и др. Особенно следует отметить работы Ф. П. Филина, посвященные древнейшему периоду истории славянского языка, его происхождению, диалектам древнерусских племен, вопросам сложения древнерусского языка. Ф. П. Филин вышел из школы Н. Я. Марра, что обусловило как некоторые слабые стороны его исследований 30—40-х годов, так и сильные стороны этих и последующих исследований, прежде всего неуклонное стремление рассматривать языковый материал в рамках закономерностей исторического процесса. Наиболее последовательно это осуществлено в обобщающей работе Ф. П. Филина «Образование языка восточных славян»,
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.