Ведет меня, а сам руку пожимает. А в следующий раз я опять приду, душу отвести — ненавидел кулачье.
А игрушку — самоучкой научился мастерить. Топориком начинал игрушку-то делать. Ножом делал только часы на Всероссийскую выставку, карманные часы из нашей заволжской березы смастерил. И только одну булавку в них воткнул, а то весь механизм до последнего колесика — моими руками сделан. Эти часы мои — не игрушка. Они шли, как заправские».
«И долго ли?»
«Чудак ты, — усмехнулся Лука Васильевич. — Я, брат, тебе насчет часов такую рацею скажу. Часы идут, и люди идут. Часы портятся, и люди портятся. Не заводи часов — они остановятся, не корми тебя — остановишься».
«Интересно, где эти твои часы?»
«Слыхал, купил их будто американец. Жаль, вторых таких часов не сумею сделать — стар стал Лука Васильев».