У чёрного моря - [4]

Не всех. Восемьдесят процентов их ещё и в 1844 году определены генерал-губернатором М. С. Воронцовым как “малодостаточные”. Их тогда правительство вознамерилось выселить из Новороссии как “бесполезных”. В ответ граф Михаил Семёнович бестрепетной генеральской рукой отписал царю: “Само название “бесполезные” для сотен тысяч обывателей и круто, и несправедливо... Смею указать, мой государь, сии подданные Вашего величества крайне бедны. Отстранение от привычных занятий обречёт их на истребление через нищету и умственное отчаяние... Благоразумие и человеколюбие заставляют отказаться от жестокой меры..”. И уговорил императора, прикрыл евреев.

Благоволение Воронцова поддерживало деятельных “бродских” - они заняли ведущее положение в общине, открыли свою синагогу и общеобразовательную светскую школу, где русский язык преподавал христианин, а язык учебников был немецкий.

В обычай одесского начальства вписывалось и покровительство евреям А. С. Строганова. Но и чудил по-своему генерал-губернатор: освобождал старика-еврея от царского запрета носить традиционную еврейскую одежду и строжайше запрещал “на одесских улицах еврейским свадьбам ходить с зажжёнными свечами и музыкой”. А еврейский погром в 1859 году подавить Строганов послал полицию немедля.

По сенью благосклонной власти еврейская община укреплялась в течение всего девятнадцатого века. После Крымской войны, когда главный бизнес одесских греков - экспорт зерна упал в десять раз, евреи оказались живучее и перехватили инициативу: к 1875 г. им принадлежало почти две трети экспортно-торговых фирм Одессы. Они занимали половину выборных мест в Городской Думе, еврейский банкир Р. Хари почти пятнадцать лет ведал денежной деятельностью всего города и, случалось, замещал городского голову.

В 1910 г. евреи - треть горожан; 80 процентов крупных купцов, и больше половины юристов, и две трети медиков - евреи. Им принадлежит половина одесской промышленности. Основа одесского экспорта - зерно - на 82 процента в еврейских руках. А по количеству учреждений еврейского образования (289) Одесса на первом месте в России. Евреев в городе тогда жило около 140 тысяч - впереди в Европе были только Варшава и Будапешт.

Семьи евреев-”богачей” Рафаловичей, Эфрусси, Бродских и других дельцов блистали на авансцене одесской жизни. А в глубине её, естественно, являли себя еврейские бедняки: ремесленники и лавочники, конторщики и приказчики, грузчики, извозчики, чистильщики сапог, просто нищие и бродяги, живущие подаянием, а то и воровством.

Их поддерживала сеть общинных благотворительных заведений, среди них: Сиротский дом, где 200 детей обучали музыке, ремёслам и земледелию; “Общество пособия бедным больным евреям”; “Дом призрения престарелых евреев”; “Общество попечения о бедных и бесприютных детях г. Одессы”, готовившее детей к школе и надзиравшее за их жизнью в семьях; “Комиссия по раздаче топлива и пасхального пособия бедным евреям”, которая в 1910 г. выдала 65 тысячам евреев по два с лишним килограмма мацы; “Общество санаторных колоний” и Женская колония, где лечились сотни туберкулёзных детей; Общество взаимопомощи приказчиков с библиотекой в 23000 томов...

Бедняков бесплатно лечили в Еврейской больнице. Она с шести коек в 1800 г. за сто лет развернулась в крупнейшее лечебное учреждение с загородным филиалом на Хаджибейском лимане.

Больница, как и многие другие еврейские благотворительные заведения, оказывала помощь и неевреям. В ней, содержавшейся за счёт еврейских пожертвований, в начале 20 века, когда её койки уже исчислялись сотнями, десятую их часть занимали больные-христиане. (Что, однако, не помешало черносотенной власти города в 1907 г. ограничить процентной нормой количество врачей-евреев в той же Еврейской больнице.)

Еврейская больница располагалась на Молдаванке - когда-то окраине города, средоточии бедноты и порождённого ею легендарного мира одесских уголовников.

“На Молдаванке музыка играет, На Молдаванке пляшут и поют, На Молдаванке прохожих раздевают, На Молдаванке девушек...” - тут песня спотыкается о неприличие.Лучше напеть: “Там сидела Мурка в кожаной тужурке...”

Ярче песен - молва. Одесса - город разговорного жанра, и “таки да есть за кого поговорить”.

Шейндля-Сура или Софья, Соня, а фамилий не перечесть, потому что аферистка международной известности - Сонька Золотая Ручка. Она в лавке ювелира прятала ворованные камни под изящными длиннющими ногтями; её дрессированная обезьянка, пока хозяйка любезничала с продавцом, заглатывала бриллиант и дома выдавала его после клизмы; она в тюрьме за несколько дней соблазнила надзирателя бежать вместе с ней; она на сахалинской каторге избегла наказания плетьми, подставив вместо себя беременную арестантку, которую сечь возбранялось; она в другом случае вынесла рекордную для каторжанки порку и почти три года носила кандалы; выйдя с каторги на поселение, жила с мрачнейшим из убийц, торговала водкой и крадеными вещами, открыла на Сахалине увеселительное заведение: выпивка-закуска, карусель крутится, музыка играет, циркач фокусом ошарашивает...