У чёрного моря - [107]

Из Листов:

“Шпак Анатолий, 1913 г.р., лётчик, расстрелян немцами в психиатрической лечебнице в пос. Орловка, Воронежской области в 1942 г.”

Материалы ЧГК“Об убийстве больных психолечебницы “Орловка” Петинского сельсовета, Гремячинского района, Воронежской области”

“АКТ от 5 августа 1943 г.

Мы, нижеподписавшиеся [следуют 13 фамилий] составили настоящий акт...

...больных свели в загородку около второго корпуса, где им приказано было лечь на землю, неподчинявшихся избивали плетью. Из загородки больных по одному и по-два стали подводить к воронкам от авиабомб. Там немецкие жандармы расстреливали их из револьвера в затылок...

...Некоторые больные, не желая погибнуть от рук немецких палачей, сами кончали с собой. Так, две женщины... разбились о столб. После того, как ямы были доверху заполнены телами расстрелянных, среди которых некоторые ещё продолжали шевелиться, они были закиданы землёй.

...на территорию психолечебницы приводили для расстрела душевно-больных с первого и второго колониальных участков...

В седьмом корпусе помещались слабые старухи и дети... их носили к месту казни на одеялах”.

К этому акту приложены свидетельские показания работников больницы:

Лебедева А. П., в годы войны старшая сестра: “Немецко-фашистские изверги за июль и август 1942 г. на территории психолечебницы “Орловка” расстреляли свыше 700 чел. душевно-больных... также расстреляли 2-х врачей Груздь Софью Ефимовну и Резникову Елизавету Львовну вместе с её грудным полуторамесячным сыном... за то, что они по национальности евреи.

Медсестра Зазулина О.В.: 14 июля под вечер я пошла выносить ведро. Увидела - идёт Елизавета Львовна с ребёнком на руках. Рядом шёл немец. Он ей что-то сказал. Резникова поцеловала ребёнка и положила его на траву. Немец выстрелил в неё, она покачнулась, он выстрелил ещё раз. Резникова упала. Затем немец выстрелил в ребёнка”

“Немец, немецкие изверги, немецкие палачи, немецкие жандармы” - так стыдливо и в акте советских следователей, и у свидетелей. Но их, извергов стрелявших, упоминают свидетели всего-то двух, ДВУХ, да одного офицера-распорядителя. Зато помощников, хоть принуждённых, хоть самодеятельных, вон сколько перечисляет санитарка Н. И. Фёдорова: “Я и другие санитарки стали водить больных за загородку для буйных. Директор Ананьев и главврач Аникин... наблюдали, чтобы все больные были выведены из корпусов... Я привела в загородку 5 чел. больных совместно с санитаркой Сезиной Юлией, с санитаром Сезиным Яковом Ивановичем. Кроме того водили санитарки Бруданцева Евдокия, Сезина Федора, Тройнина Дарья, Чистоклестова Александра Ивановна, кладовщик Ульяненко Егор Васильевич, бывший больной из испытуемых Бородин Фёдор, санитарка Жирноклеева Мария, Зазулина Ольга Васильевна, Зазулина Наталья Ивановна, Зазулина Анастасия.

Яму рыли больные Илюхин Михаил, больной парикмахер по имени Жорж, больной немой по имени Александр фамилии не знаю, эти больные в настоящее время находятся в психолечебнице.

После того как... яма была готова, директор Ананьев и главврач Аникин приказали всем нам итти в 4 корпус, где и находиться, а Плотникова Семёна Андреевича, Протопопова Якова, Дочкина Якова Ивановича оставили с целью водить больных на расстрел..”.

Старший брат по труду Марков Н.Е. отвёл на расстрел шесть больных, а потом стоял, сторожа, у ворот загородки с больными; он припомнил: “Кроме меня водили к расстрелу... ребятишки-подростки, фамилии их не запомнил”.

Санитарка Хрюкина Н.Д. рассказывает о больном учителе Мешковском, который спрятался от расстрела в корпусе и был оттуда выволочен другим больным Першиным на расправу к врачу Карпову. “Больной учитель стал умолять палача Карпова, чтоб тот отпустил его, но Карпов... с ругательством погнал жертву больного Мешковского в спину кулаками и отдал его немцам на расстрел”.

Дружный коллектив. С замечательным руководством. “Ананьев, бывший душевно больной психолечебницы “Орловка”, при оккупации немцами они его назначили директором... После того, как директор Ананьев был убит бомбой в августе 1942 г. немцы на должность директора психолечебницы назначили душевно больного Бородина” (показания Лебедевой А.П.).

Другую психбольницу посетил известный писатель, он же следователь, и составил Справку, почему-то “совершенно секретную”:

“Через несколько дней после оккупации немцами Курска, а именно 8 ноября 1941 г. немецкий комендант Курска ФЛЯХ и старший гарнизонный врач КЕРН приказали администрации Сапоговской психиатрической больницы, в лице её б. директора КРАСНОПОЛЬСКОГО и врача СУХАРЕВА, приступить к массовому отравлению больных...

КРАСНОПОЛЬСКИЙ и СУХАРЕВ... решили выполнить это чудовищное распоряжение немецких властей и объявили об этом остальным врачам названной больницы НЕСТЕРОВОЙ и КОТОВИЧ. Однако, Нестерова и Котович категорически заявили, что отравлять больных не будут.

...[15 ноября немцы запретили снабжать больницу продуктами]. После этого КРАСНОПОЛЬСКИЙ и СУХАРЕВ вновь вызвали КОТОВИЧ и НЕСТЕРОВУ и предложили приступить к массовому отравлению больных, но те снова отказались. Тогда была прекращена выдача пищи больным...