У Бога и полынь сладка: Рассказы и очерки - [12]
Потом была глиняная свинья с кривой дырой на спине. В эту свинью он бросал копейки и плотно сложенные рубли. Свинья дожила до сберкнижки, радуя его постоянной прибавкой веса и глухим звяканьем при потряхивании. С каким сладострастием саданул он ей по спине отцовским кузнечным молотом! На изрядную кучку из бумажных и металлических денег он водрузил самый большой осколок — половину свиной головы с красным пятачком и кривым желтым клыком, торчавшим из отбитой пасти. А потом он долго жалел, что разбил копилку, и даже собрался вылепить такую же, но не сумел…
А после смерти жены им овладела невыносимая тоска. Он вдруг почувствовал себя той самой свиньей, набитой деньгами. От каждого шага звенела в нем медь и шуршали бумажки, сильные рези терзали живот. Сколько жутких ночей провел он, катаясь по кровати с закушенной зубами подушкой, с ужасом прислушиваясь к грозному хрюканью, вырывавшемуся из глубин сотрясавшегося живота. Чьи-то грубые пальцы мусолили бумажки, перебирали монеты, рассовывая их по кишкам. Он не мог рассказать о своих болях, боясь, что его сочтут сумасшедшим. Да и сам он не был уверен, что не потерял рассудок… Вот тогда-то он и пришел в церковь. Батюшка сказал, что его надо отчитывать, только сам он не возьмется. Власти не позволяют отчитывать.
А нужно Федору порвать со старой жизнью. Победить грех сребролюбия. Совершить какую-нибудь очень большую жертву, тогда, Господь, возможно, и исцелит его.
Федор послушался: отдал свой дом вдове-погорелице Анне и перебрался в церковную сторожку. Не прошло и недели, как боли в животе и нутряное хрюканье прекратились.
Подойдя к своему дому, Федор остановился и, оглянувшись по сторонам, приладился глазом к дыре в заборе. По двору семенила младшая Аннина внучка. Подошла к корыту и наклонилась, ухватившись за борт, смешно задрав голую попку.
В огороде был завидный порядок. Федор удивленно посмотрел на окученную картошку: «Надо же, и мою окучила!». Ровные бороздки бежали вдоль забора в дальний угол к колодцу. Федор посмотрел на колодезное колесо (таких теперь ни у кого в городе не осталось) и почувствовал зуд в руках. Ему захотелось погладить этот большой, отполированный за целое столетие деревянный круг, крутануть его, вытащить тяжелое ведро и упасть лицом в ледяную вкуснющую воду. Эх, какая вода у него! Первые годы жизни в сторожке он нет-нет да и сходит с ведерком к родному колодцу. Тосковал не по дому, а по воде.
Федор пошамкал пересохшими губами и решил войти во двор. Но в это время из избы вышла босая Анна. Она молча подняла на руки внучку, звонко поцеловала ее в щеку и усадила рядом с собой на скамейку. Но та не хотела сидеть и все норовила сползти на землю. Федор постоял несколько минут, отвернулся и побрел прочь.
В больнице его никто не остановил. Он прошел мимо старух в синих байковых халатах, режущихся в «дурака», заглянул в раскрытую дверь какой-то палаты. Там сидела женщина в таком же байковом халате с газетой в руках. Она поглядела на него поверх очков и отложила газету.
— Вам кого? — спросила она и поднялась с табурета.
— Маланью, — ответил Федор. — Помирающую, — добавил он для ясности.
Женщина вышла в коридор и кивком пригласила его следовать за собой. Старухи оторвались от карт и с любопытством уставились на посетителя.
В палате, в которую его ввели, стояли четыре кровати. Сначала Федор ничего не понял — кровати были пусты. Женщина показала на ту, что стояла у окна, и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Федор подошел вплотную к кровати и тут только увидел голову Маланьи. Он скользнул глазами по плоско лежащему одеялу, силясь понять, куда же подевалось тело. Через несколько мгновений у Маланьи дрогнули веки, медленно открылись глаза.
Федор придвинул ногой поближе к изголовью табурет и тяжело опустился на него.
— Спасибо, что пришел, — голос Маланьи был слабый, но чистый.
— Ну, как ты? — спросил Федор и положил руку на торчавший из-под одеяла матрац.
— Прости меня, Федор, — веки закрылись, и из правого глаза выкатилась большая круглая слеза. Федор смотрел, как слеза юркнула вниз по щеке, оставив темную полоску на иссохшей белой коже.
— Бог простит, а я и подавно, — сказал он и, взяв с перекладины полотенце, осторожно промокнул Маланьину щеку.
Та с благодарностью посмотрела на Федора:
— Я ведь тебя любила. Всю жизнь.
Федор от неожиданности закашлялся:
— Ну, девка, какая такая любовь?
— Не знала, что ты такой упрямый. Думала, походишь, еще попросишь, позовешь за себя. Я ж была девка нецелованная, надо было скромность выказать, чтоб не бежать по первому зову. А ты раз — и женился. Да еще и на подружке моей.
Федор изумленно посмотрел в подернутые белесой пеленой глаза умирающей:
— Дак чего ж ты… Ну, девка.
Он замахал обеими руками и, чуть не поперхнувшись, выпалил:
— Чего о том теперь толковать, о другом теперь думай.
— Моя вина, — всхлипнула Маланья.
— Да и не без моей.
— Кругом дура. Вся жизнь наперекосяк, ничего хорошего не видела, ни за кого не хотела выходить.
— А со мной еще хуже бы было, я ведь не подарок.
— Может, со мной другим бы был…
— Да что ты, слыханное ли дело, — начал сердиться Федор. — Раньше не могла сказать?!
Книга рассказов Александра Богатырёва, постоянного автора сайта «Православие.ру», написана ярким, образным языком и с добрым, согревающим сердце юмором. Но здесь проявляется не желание во что бы то ни стало рассмешить читателя, а парадоксальный показ явлений нашей жизни, помогающий задуматься о сути происходящего. Главная мысль книги: там, где человек отвергает Бога, жизнь превращается в бессмысленную гонку за призраками богатства, славы и удовольствий, приводящую к неизбежному тупику и личным трагедиям.
В этой книге вы найдете очень важную информацию о православных помощниках и заступниках всех недужащих. Вы узнаете о целителе Пантелеимоне и других святых врачах, о том, с какими словами к ним обращаться, о чем просить, на какую поддержку рассчитывать. Тысячи людей ежедневно с благоговейной молитвой припадают к иконам святых и получают исцеление души и тела. По искренним молитвам происходят настоящие чудеса. Просите – и будет вам помощь; святые врачи не оставят вас наедине с вашей болью.
Эта книга рассказывает о житии блаженной Ксении Петербургской и содержит молитвы, обращенные к этой святой.Молитвы подобраны из канонических молитвословов.
Сборник аскетических творений отцов IV–XV вв., составленный святителем Макарием, митрополитом Коринфским (1731–1805) и отредактированный преподобным Никодимом Святогорцем (1749–1809), впервые был издан на греческом языке в 1782 г.Греческое слово «Добротолюбие» («Филокалия») означает: любовь к прекрасному, возвышенному, доброму, любовь к красоте, красотолюбие. Красота имеется в виду духовная, которой приобщается христианин в результате следования наставлениям отцов-подвижников, собранным в этом сборнике.
С. С. Верховский "Бог и человек"УЧЕНИЕ О БОГЕ И БОГОПОЗНАНИИ В СВЕТЕ ПРАВОСЛАВИЯЗамысел этой книги — дать читателю представление о Боге и о том, как мы можем приблизиться к Нему, узнать Его и быть с Ним в общении. Я хотел дать общее введение в тему книги и очерк библейского и отеческого учения о пути к Богу и о Самом Боге. Но размеры книги не позволили исполнить первоначальный план и рукопись моя была сильно сокращена. Пришлось отказаться от введения, выпустить учение святых отцов, живших до четвертого века; сократить многие главы.
Предогласительное слово разъясняет готовящимся ко крещению превосходство их нового состояния и соединенные с ним обязанности и указывает, как они должны проводить время до крещения, подготавливаясь к достойному принятию его. Прежде всего от них требуется полное, от всей души и искреннее, не омрачаемое никакими нечистыми побуждениями желание получить крещение, без чего одно внешнее крещение будет для них не только бесполезно, но и прямо гибельно. Затем они должны с полной серьезностью принять заклинания, внимательно выслушать оглашения, не пропуская ни одного из них, и неуклонно следовать пути добродетелей, упражняясь во всех видах добра.Н.