У ангелов нелетная погода - [5]

– Ты сумасшедшая? – не верил он. – У нее такой возраст. Она ревнует, вот и все. Станет старше – все поймет. Надо просто переждать, мы же не торопимся, пока поживем врозь, раз уж она так бесится.

– Нет, Илюша, не получится. – Лариса постаралась вложить в голос всю нежность, на которую была способна. – Понимаешь, я не могу потерять единственного ребенка, она просто перестанет мне верить, и все. Она считает, что я люблю тебя больше, чем ее.

– А ты? – Илья взял ее за плечи.

– Что я?

– Ты любишь ее больше, чем меня?

– Да, больше, – отвела глаза Лариса. – Но ты же это знаешь, я же говорила, что ребенок всегда будет на первом месте, ты помнишь?

– Помню, – помрачнел Илья. – Ну так и что – всю жизнь будешь плясать под ее дудку? А как же ты сама? Ведь она уйдет от тебя рано или поздно.

– Да, уйдет, – опустила голову Лариса.

– Ну? Я не понимаю! – взвился Илья. – Ну ладно, про меня ты не подумала. А про себя-то? Одна останешься?

– Але, слушаю, але! – Его голос вывел Ларису из ступора. – Кто это?

– Илюша, это я… – прошелестела она безжизненно.

– Ты? – Он не слишком удивился, поняла Лариса. – Что-то случилось?

– Да, случилось. Аня пропала. Мы прилетели в Турцию, и она тут в аэропорту пропала.

– Ты… здорова?

– Я умираю, Илюш… – Лариса зажала рот ладонью, проглотила рыдание. – Я не знаю, что делать.

– Ты в каком отеле и где?

– Где? Это называется Белек, отель «Измир».

– Сиди там, я попробую навести справки и тебе перезвоню, хорошо?

– Хорошо, – покорно кивнула Лариса.

– Только не делай резких движений, хорошо?

Она поняла, что хотел сказать Илья, все-таки их поразительная связь не была утрачена: она всегда понимала, чтó он недоговаривает и чтó хочет сказать. Не делай глупостей, не вздумай с собой сотворить что-нибудь, не закатывай истерик персоналу – вот что хотел он сказать, ее хладнокровный Илья. Только она-то знала, какой огонь полыхает под этой холодноватой внешне манерой, в глубине прозрачно-серых глаз.

Она встала, вышла на балкон, ничего не видя, смотрела вниз, на голубой кристалл бассейна. Все будет хорошо, проговорила сама себе, теперь, когда с ней Илья, все будет хорошо, Аня найдется.

Телефон зазвонил так резко, что она вздрогнула.

– Илюша! – закричала в трубку. – Это ты?

– Как Илюша, опять Илюша? – насмешливо отозвалась трубка низким голосом любимой подруги Нателлы. – Ты же клялась и божилась, что с Илюшей покончено раз и навсегда! О, коварная женщина! Стоило ехать в Турцию, чтобы стонать по Илюше! Чего не звонишь-то?

– Нателка! – Лариса поняла, что сейчас опять зарыдает. – Нателлочка, родная, у меня Аня пропала!

– Куда пропала? Что значит пропала? – Нателла мигом посерьезнела. – Говори толком, куда пропала?

– Мы прилетели в Анталию, она пошла в туалет и не вернулась, понимаешь? – Лариса снова не верила своим словам.

– Ты в полицию обращалась?

– Да!

– В аэропорту искала? Там же здание дурацкое, заблудиться на раз!

– Искала три часа.

– Так, а консулу звонила нашему?

– Н-нет, не звонила. – Лариса даже растерялась. – Я сейчас, я позвоню!

– Нет, ты не звони, ты поезжай сразу, вот что! – Нателка защелкала клавишами компьютера. – Запиши адрес в Анталии…

– Так уже конец рабочего дня, – спохватилась Лариса. – Там, наверное, никого нет?

– Ты поезжай, там же должен быть дежурный, – не унималась Нателла. – Что значит конец рабочего дня – российская гражданка пропала: пусть поднимают всех на уши, пусть ищут!

– Да-да, Нателлочка, я поеду, я сейчас! – Лариса наспех кидала в сумку все, что еще недавно выкидывала из нее.

– Ты звони, слышишь, если что нужно, я тут буду пробивать!

Лариса выскочила из лифта и подбежала к стойке.

– Можно мне такси до Анталии заказать, прямо сейчас?

– Зачем заказать? – заговорщицки склонился к ней высокий смуглый портье с удивительно маленькой головой на широких плечах. – Выходить на дорога. Поднимать рука – такси подъезжает. Стоит тридцать долларов или евро, только… Лариса метнулась от него, не дослушав.

16 августа 2008 года, суббота, вечер

Всю дорогу до Анталии Лариса, как заводная, повторяла про себя адрес генконсульства: Парк-Сокак, дом тридцать, Парк-Сокак, дом тридцать… Немолодой таксист включил на всю громкость какие-то заунывные турецкие песни, да еще сам подпевал таким же заунывным тонким голосом. Но Ларисе это не мешало, напротив, она была рада, что не надо разговаривать. Ей казалось, если он о чем-нибудь спросит, она тут же разрыдается в голос.

Наконец он высадил ее на тихой улице у белого особняка, вокруг которого росли красивые высокие пальмы. Вечерело, но жара не спадала, и кожа тут же покрылась испариной, хотя ее колотил озноб.

Она позвонила в дверь, и на порог вышла немолодая симпатичная женщина.

– Здравствуйте, мне нужно повидать консула! – громко сказала Лариса.

– Вы знаете, Хулькар Юсупович на выезде в Кемере, а вице-консул сегодня в аэропорту, встречает делегацию, – улыбнулась женщина.

Из Ларисы словно выпустили воздух, она покачнулась и села на высокий парапет крыльца.

– Что же мне делать? – Она чувствовала, что глаза наполняются слезами.

– Да вы не волнуйтесь, войдите. – Женщина посторонилась, пропуская ее в прохладный холл с белыми стенами и темной мебелью. – Что случилось?